Из железного плена - страница 12

Ивашов поежился от наслаждения.

Бах строил на века. Он не прельщался суетливыми стремлениями своего времени, он проник глубже и дальше, увидел за статикой окружающего возвышенные черты мироздания и сумел отразить их в прекраснейшем из человеческих чувств…

Когда отзвучали последние аккорды, Александр тяжело поднялся и побрел обратно в спальню. Одеваясь, он заметил на кровати продолговатое темное пятно, Оно было влажным от пота. Ночью, как всегда, он не ворочался.

… И среди врагов не находилось охотников меряться с ним силой и молодецкой удалью. Прожил Чемень долго, но вот пришло время умирать могучему богатырю. Перед смертью собрал он всех чувашей и сказал:

— Вот и пришел мой час. Как умру, похороните меня вместе с конем и богатырскими доспехами. Если нападут враги и я вам понадоблюсь, придите на могилу и позовите меня: «Чемень! Чемень!». И я выйду к вам на помощь…

Розовые стены коридора были голы и гладки. Справа, метрах в тридцати впереди, из специальной ниши выглядывал темно-зеленый байцер. Как и два предыдущих, этот не обратил никакого внимания на Ивашова. Мейер ничего не прикреплял к одежде Александра, следовательно, крысороботы сами как-то различают людей. Но как? По росту, внешнему облику, запаху?

На этот раз Ивашов разглядел его получше. Механическая полукрыса-полунасекомое присела в своей нише, прижав манипуляторы к брюху. Впереди на безголовом корпусе кроме шишковидных фасеточных глаз виднелись четыре глубокие дыры. Они могли означать что угодно: и анализатор запахов, и рупор, и пулемет. Двусуставные тонкие ноги сложились в специальные пазы. Байцер походил на затаившегося паука, а сходство с крысой ему придавали вытянутые очертания и тонкие металлические жгутики, торчащие спереди редкой щеточкой. Омерзительный вид.

Заметив интерес Ивашова к роботу, Мейер не смог сдержать снисходительной и довольной улыбки. Без сомнения, он считал байцера настоящей творческой удачей Треста.

Они подошли к широкой двустворчатой двери, и Отто отворил ее, широким жестом приглашая Александра войти. Внутри громоздились агрегаты, выкрашенные в голубой и синий цвет, всю левую сторону занимали системы электронной памяти. Тут и там виднелись голубые комбинезоны сотрудников. Они прервали свою работу и теперь разглядывали гостей. Многие смотрели на них с нескрываемым интересом, некоторые с иронией. Почти все были молоды — до сорока пяти лет, — загорелы и жизнерадостны.

— Не удивляйтесь их вниманию, — шепнул Мейер, — все они знают, кто вы.

— Откуда?

— Недавно по внутренней сети телевидения мы показали вашу пресс-конференцию. Уверен: все эти ребята мечтают с вами познакомиться и…

— Я не против, — перебил его Александр.

— О, это не к спеху. Сначала вам нужно как следует освоиться. Ознакомиться в деталях с работой различных лабораторий нашего Треста. Личные контакты изматывают, а вы и так выглядите неважно. Тем более, что от состояния вашего здоровья зависит очень многое, — Отто многозначительно посмотрел на Ивашова.

— Я чувствую себя нормально.

— И все же давайте повременим со знакомствами. Погодите, ручаюсь, что скоро вы перезнакомитесь со всем конструкторским бюро и персоналом многих других лабораторий.

— Ясно, — сухо сказал Александр.

— Посмотрите, какие у нас условия для работы! На оборудование только этой Лаборатории затрачено более трех миллионов долларов!

— Откуда у ТНУ такие деньги?

— Это я вам объясню позже, а сейчас мне важно, чтобы вы все увидели собственными глазами. Ну как, впечатляюще?

— Пожалуй, да, — отвегил Ивашов, — условия у вас действительно хорошие.

— А если к этому прибавить высокую четкость работы каждого сотрудника, координацию действий научных лабораторий, то станет ясно, каким образом мы можем в кратчайшие сроки решать возникающие перед нами научные и практические задачи.

Они прошли через большой зал лаборатории, задерживаясь около некоторых агрегатов и приборов. Ивашову иногда удавалось разглядеть «проблемы», над которыми корпели ученые. Опытным взглядом он сразу же определил, что в большинстве случаев это были разработки военных систем, включая орбитальные комплексы. На широких экранах дисплеев бегающими точками вырисовывались схемы предполагаемых конструкций, тут же давался вид в разрезе, моделировалась прочность в той или иной ситуации. Колонки цифр стройными рядами набегали на другие экраны. Люди работали сосредоточенно, словно забыв о присутствии постороннего.