Из железного плена - страница 24

— Ученые, члены ГП, — продолжала Клара, умерив немного свой пыл, — научились справляться с их механикой. Как-никак для многих из нас это основная профессия. Мы снимаем телефильм о том, что сотрудник спит, а после, когда нужно о чем-нибудь поговорить или удалиться, блокируем компьютерную слежку, подсовывая органам ее электронных чувств фальшивую информацию. Это действует безотказно.

— Это уже какой-то выход, — задумался Александр.

— А байцеры?

— Да, это тоже проблема. Но и она решена. Уж не знаю каким именно образом, но есть изготовленные членами ГП специальные «пуговицы». Человек с «пуговицей» просто невидим для сторожа.

— Прекрасно, — отозвался Ивашов, — почему же вы тогда до сих пор не организовали побег из этой чудовищной тюрьмы?

— А зачем? — удивилась Клара. — Подумайте, Александр, разве после нашего бегства что-нибудь изменится? Разве ТНУ после этого перестанет существовать, перестанет угрожать свободе и воле человечества? Нет, и те военные разработки, которые мы сейчас ведем, ясно говорят об обратном. Они наберут других, более сговорчивых или трусливых, и в конце концов добьются своего. Этого допускать нельзя. Нельзя. Нет, наша задача, наш долг — забыть о себе, о своих тяготах и страданиях и, крепя единство, дожидаться своего часа.

— Какого часа?

Клара молчала, не отвечая. После ее пламенного шепота тишина в комнате казалась оглушительной, коварной, предательской. Ивашов чувствовал, что лицо у него горит. Совсем недавно он раздумывал, как бы ему самому спастись из этого логова. А маленькая хрупкая женщина с проницательными темными глазами дала ему хороший урок самоотверженности и стойкости.

— Того часа, — решительно сказала она, — когда в конце концов ТНУ решится показать всему миру свое настоящее лицо, свою волчью пасть! Тогда и наступит наш черед…

— И что тогда? — взволнованно спросил Александр, но не получил ответа. Снова разлилась тягучая тишина. Ивашов вдруг понял, что эта девушка подвергает себя смертельной опасности, разговаривая с ним. В самом деле — откуда у нее уверенность, что он не выложит Мейеру на следующее же утро все, что узнал? Русский? Ну и что? Пытался бежать? Ну и что? Ведь «согласился» же он сотрудничать с ТНУ и даже передал кое-какие сведения в распоряжение Треста…

— Клара, — спросил он, — как же вы решились на такой разговор со мной?

— У нас не было выхода, — тихо ответила она, — это последняя надежда что-то изменить. Вы должны достаточно хорошо понимать, насколько важен для всего человечества тот материал, который вы получаете от объекта Икс, как важно, чтобы эти схемы не попали в грязные лапы ТНУ. Если бы вы не согласились на наши условия, ГП вынуждена была бы вас уничтожить. — Последние слова были произнесены жестким решительным тоном. И у Ивашова не осталось сомнения, что так оно и произошло бы на самом деле.

— Вы должны прекратить поставлять информации Мейеру под любым предлогом, — голос Клары почти срывался от волнения, — это можно мотивировать тем, что после парализующего укола у вас произошел шок, нарушивший некоторые структуры сознания, позволявшие ранее принимать сигналы объекта Икс.

— Можете передать своим друзьям из ГП, что никакой хоть сколько-нибудь важной информации ни Мейер, ни кто-либо другой из ТНУ никогда не получит. То, что я ему рассказал, уже давно известно в Москве. И этого далеко недостаточно даже для создания общего представления о принципе действия Звена контакта, не говоря уже о его постройке.

— Я так и думала, — прошептала девушка.

— А вчера я вовсе не собирался убегать из Института. Я просто хотел дать понять всем этим самонадеянным воротилам из Регулирующего Бюро, что не намерен считаться с их планами. Пока что они зависят от меня, да еще как зависят! Убежден, что удастся заставить их предоставить мне полную свободу передвижения по Институту и включить в состав РБ!

Словно не слушая его, Клара произнесла:

— Вам необходимо бежать отсюда. Это, пожалуй, станет основной задачей Группы Противодействия на данном этапе.

— Но я не собираюсь отказываться от борьбы, — запротестовал Ивашов, однако Клара его перебила: