ИЗ ЖИЗНИ ФОТОМОДЕЛИ ЗИНГЕР - страница 22
Трудно было не согласиться. Но Алиса возражала: «Луиза не считает себя потаскушкой. И никто её такой не считает». Бабушка вздохнула: «Считай – не считай, а много мужиков сменила – кто ты после этого?»
Они тогда утречком завалились спать, их ночной труд подошёл к концу; тётки на работу попёрли. А днём, едва глаза протёрли, опять за разговоры. Алиса хотела поговорить. Расспросить. И бабушке Гизеле тоже хотелось коснуться темы, запретной, но оттого ещё более желанной.
– Деда я уважала. Всегда, – говорила бабушка. – Уважение – это тоже любовь. Она просто немного другая. Но она нужна, и часто отношения строятся на уважении. Однако есть нечто другое. И я вспоминаю это другое. И мне оно столько силы даёт! Только одна мысль о человеке! Мне в юности понравился один такой, за которым можно идти в огонь и в воду.
– А почему ты замуж за него не вышла? – осторожно спросила Алиса.
– Не могла, – тихо откликнулась бабушка. – Так сложилось. И забыть его не получается.
– Поэтому дедушка злился?
– Он никогда не злился! – заметила бабушка. – Его душа искорёжена страданиями. Их семья хлебнула не меньше нашего! И я очень благодарна дедушке твоему… за то… что он меня любил.
– Очень! – кивнула со знанием дела Алиса.
– Очень… Поверь, дорогого стоит, если тебя кто-то так сильно любит. Поэтому я счастливый человек! И мама твоя счастливая.
– Правда?
– Папа твой как её любит, а? – довольно улыбнулась бабушка. – Знала бы ты, как он за неё бился! Завоёвывал!
– А как? – спросила Алиса.
– Как! – передразнила бабушка. – Она в старших классах училась, а он уже в училище. У него занятия закончатся, он скорей в школу, твою маму встречать, портфель за неё носил. Задачи решал. Математика ей не давалась. Если б не папа твой…
– Я в маму.
– В маму! – кивнула бабушка Гизела. – У тебя любовь в сердце есть. От любви гармоничные рождаются, и они притягивают в свою жизнь необыкновенных людей. За которыми в огонь и в воду!
Они ещё говорили об абстрактном. А потом о конкретном. Бабушка разошлась, и лицо у неё горело, как у двадцатилетней. Глаза тёмные, глубокие, обычно с поволокой, тут пламенели. Бабушка рассуждала, философствовала и без конца повторяла, что любовь – это жертва. Так устроено в нашем мире. И любви без страданий не бывает. Только страдания нужно переносить стойко.
У Алисы всё заплясало перед глазами. Ей вдруг представилось, как в ночном клубе к ней подойдёт мускулистый красавец-военный и пригласит на танец. На вальс. А она скажет: «Я не умею танцевать вальс». А военный: «Я вас научу1» И все расступятся, потому что военных в таком заведении не бывает, а вот появился, значит, что-то удивительное произошло, и вальсы в ночных клубах не танцуют, это странно. А ничего странного! Танцы танцевать можно всякие. И удивительного ничего нет. Красавец-военный искал милую и ласковую и нашёл, и пришёл. За Алисой пришёл!!! Она притянула его в свою жизнь любовью, доставшейся от мамы с папой. И теперь они поедут далеко-далеко, он будет воевать, а она будет его ждать и вязать носки (пятку вязать у неё, правда, не получается, но бабушка подскажет, как надо), и ещё Алиса будет варить своему военному большие кастрюли борща, по-русски, чтоб ложка стояла. А когда военный однажды придёт обедать с другом, Алиса их накормит по высшему классу – с салатиком, с маринованными огурцами и фирменными бифштексами – и заодно врежет другу поварёшкой (несильно), чтобы не глазел на неё. «Все внебрачные отношения исключены!» – скажет она ему твёрдо, как учили её мама с бабушкой. И военный пожмёт её тонкую худую руку.
– А знаешь, что самое странное? – осеклась вдруг бабушка.
У Алисы замерло сердце. Ей показалось, что бабушка видит все её мысли и все её мечты.
– Ну? – с замиранием сердца откликнулась она.
– Захожу в ваш этот самый, в бизнес-центр – девочки молоденькие перед зданием с сигаретами. Сигареты больше их самих! И в ночном клубе тоже девочки с сигаретами. В ряд. Как же можно?
– Папка тоже дымит, как паровоз.
– Папка – мужик. А они? Девушки. Будущие матери! Женщине нельзя курить ни в коем случае! Это как грудничку в рот сигарету запихать.