Из жизни императрицы Цыси, 1835–1908 - страница 9
Любопытно, что художественные произведения о маньчжурской императрице создавались и на Западе. Например, в 1943 году вышла пьеса англичанина М. Коллиса (он явно владел китайским языком; среди его сочинений есть и научные книги, и романы, и путевые заметки) «Милостивая и благодетельная». Это название представляет собой один из возможных переводов «имени» Цыси. В следующем году он сделал доклад об исторических источниках своей обличительной и удачной пьесы, но это не мешало ему допускать в ней различные вольности. Так, выборами героини во дворец в 1853 году у Коллиса занимается Ли Ляньин, хотя этот евнух появился на горизонте Цыси не ранее 1860 года, а влиятельным стал еще позже — после Ань Дэхая. Автор, по-видимому, знал это, однако хотел избежать лишних действующих лиц. С не меньшим художественным основанием он свел в одну сцену события, которые на самом деле происходили в разное время: смерть императора Сяньфэна и расправу над министром Су Шунем. Это упростило ход истории, но придало ей дополнительную напряженность.
Особая честь китайской императрице была оказана тем, что в 1956 году ей посвятила специальный роман известная американская писательница Пэрл Бак. Надо сказать, что с эстетической точки зрения эта книга написана лучше многих других, однако содержащееся в ней толкование характера Цыси по меньшей мере спорно. Прежде всего Бак (как, впрочем, и Коллис) рисует ее слишком на западный лад: едва попав во дворе простой наложницей, Цыси вполне открыто и даже дерзко говорит с главным евнухом Ань Дэхаем и императором Сяньфэном. Но хуже другое: она изображается у Бак чуть ли не трагической фигурой — человеком, который трижды выбирал мальчиков, чтобы вырастит из них императоров (Тунчжи, Гуансюя и Пу И), а он все оказались чересчур слабыми, не равными ей, «не достойными».
Эта реабилитаторская тенденция, к счастью пронизывающая не весь роман, столь же стара, сколь несправедлива. Ее можно найти и у многих европейских авто ров конца XIX — начала XX века, которые по разным причинам пытались оправдать даже реакционный дворцовый переворот 1898 года, и в воспоминаниях Юй Дэлин, и у Холдейн, готовой извинить деспота «борьбой за существование», и у гонконгского автора Ван Ши, и книге Хасси, который обнаружил при дворе Цыси «демократический дух» только на том основании, что сред ее фавориток были две художницы некняжеского происхождения и одна сестра евнуха.
Хотя П. Бак, подобно своим единомышленникам утверждает, будто «западные авторы, за немногими исключениями, рисуют Цыси недружелюбно или даже враждебно», истина состоит как раз в противоположном, и до сих пор остаются злободневными слова русского китаеведа П. Шкуркина, сказанные в 1915 году: «Об уме, образованности, энергии императрицы писалось очень много; но ее хитрость, настойчивость в достижении целей, жестокость и развратность еще ждут своего историка».
Весь материал для такого историка фактически уж существует — он просто разбросан по многим сочинениям, в том числе и работам адвокатствующих. Любопытно, что даже они, обещая вначале «убрать наносы» «развеять клевету» и так далее, часто приходят к почти тем же выводам, что и обличители. Конечно, полностью восстановить давнишние и тщательно скрывавшиеся факты нелегко, но, когда данные мемуарной, художественной и исторической литературы совпадают, их можно воспринимать как более или менее достоверные — особенно если они согласуются с рядом находящимися данными и с логикой характера Цыси.
Ниже я попытаюсь на основе сопоставления и критического анализа различных источников воссоздать этапы жизни императрицы, а затем осветить главные проблемы, связанные с ее деятельностью, и черты характера Цыси, игравшие далеко не последнюю роль в судьбе ее многострадальных подданных.
ЮНОСТЬ
Как указывается во многих источниках, например в книге Юй Жунлин, род Цыси происходил из маньчжурского удела Нара, однако еще на рубеже XVI—XVII веков ее предок Барху потерял свой удел, бежал в княжество Ехэ и стал носить фамилию Ехэнара. Эта фамилия перешла и к Цыси, но звучала довольно редко, ибо подлинные имена китайских монархов запрещалось произносить, иногда под страхом смерти. Вместо них употреблялись возвышенные девизы правления или титулы, каким и является распространенное сейчас «имя» Цыси. Настоящее же имя — Ланьэр (Орхидея) — она носила только в юности.