Избранница Демона - страница 32

– А ты и вправду хороша, – неожиданно раздается сзади голос мужчины.

Я сильно вздрагиваю, и ковш летит на пол. Разворачиваюсь на пятках к Князю и оказываюсь с ним нос к носу. Хочу отшатнуться от него, но мускулистая рука тут же ложится на мою поясницу и прижимает меня, лишая шанса на отступление.

– Так пахнешь, – он втягивает носом воздух рядом с моей шеей, а потом неожиданно отстраняется, и я замечаю, как в его глазах вспыхивает злость. – Этого не может быть, – сквозь зубы цедит он.

А я начинаю понимать, про что он говорит, и мне кажется, от его взгляда, что сейчас устремлен на меня, на моем затылке волосы приподнялись дыбом.

– Отпустите меня, – шепчу одними губами. Что-то мне уже совсем не кажется, что это сон, слишком, уж это все похоже на явь.

– Молчи, – шипящие звуки вырываются наружу, и мужчина резким движением поворачивает меня к себе спиной, хватает за шею и придавливает к столу, заставляя лечь на него животом.

– Нет, нет! – заверещала я. – Отпустите, что я вам сделала, отпустите меня!

Но пальцы сжимают горло сильнее, и мне приходится замолчать, потому что перекрывается доступ к кислороду.

– Я могу сделать с тобой то же, что и с этой ведьмой.

Мне грубо раздвигают ноги, но я до последнего пытаюсь сопротивляться, не поддаюсь, а потом лодыжки обхватывает что-то мягкое и вязкое, и ноги фиксируется в том положении, которое нужно Князю.

Я тихонько пытаюсь скулить. Берегу те малые крохи кислорода, что поступает в легкие. А между ног уже хозяйничает холодная рука мужчины. Пальцы грубо раздвигаю нежную плоть. Я сцепила зубы и сильно сжала челюсть, страха не было, было только чувство безысходности.

– Пусти, – грубый голос прорывает мое сопротивление, но я только сильнее сжимаюсь, – ты все равно моя, Валери, не стоит сопротивляться.

Но я-то лучше знаю, чего хочу, что стоит делать, а чего нет, и что я принадлежу только себе.

– Не смей сопротивляться, – мужчина грубо толкает палец во влагалище, и в этот момент мой слух пронзает надрывный утробный вой.

– Заткнись, – высокий вибрирующий звук проносится над головой, и мое тело перестает чувствовать жесткие прикосновения мужских пальцев. – Моя, – рычит рядом с ухом Князь.

А я смотрю на свою кожу и вижу, что та с каждым мгновением становится все более и более прозрачной. Я растворяюсь. В голове все шумит и пульсирует. Жмурю глаза от ярких вспышек. Резкий толчок в грудь, и я открываю глаза.

Мокрый нос лохматого чудовища тычется мне в лицо, оставляя на коже влажный след.

– Фу, фу, перестань, – отталкиваю от себя морду волка, – что ты делаешь?

Наконец-то волк отступает назад, а я сажусь на камне и замираю на месте, оглядываюсь по сторонам. Облегченный выдох вырывается из моего рта, и я готова заплакать от счастья, что это все же был сон. Ужасный, страшный до дрожи в коленках и трепета в душе.

– Что же мне делать-то теперь, а, песик?

Стоило только произнести последние слова, как пещеру прорвал громкий волчий вой. Я ойкнула и, спохватившись, спрыгнула с камня, подбежала к зверю и спряталась за него.

Вой Влада достиг моих ушей раньше, чем его услышала Лера. Ответить не могу, потому что точно напугаю девушку, которая в страхе жмется ко мне, ища защиты, но ей я сказать ничего не могу, и не только потому, что я в облике оборотня. Просто если бы я остался человеком, то подверг бы большей опасности и Леру, и себя. Когда перекинулся и вернулся обратно в пещеру, уверился в этом на все сто. Девчонки не оказалось на месте, хоть и просил ее. С другой стороны, у нее вообще есть безоговорочное право не доверять мне. Видимо, я многого хотел, когда понадеялся на то, что испугается и не пойдет никуда. Потянул воздух носом и направился в ту сторону, откуда шлейфом тянулся аромат Леры. Нашел, расположил к себе, хорошо, хоть не догадывается, кто я. А потом этот сон. Когда девчонка начала дергаться и задыхаться во сне, понял, что творится что-то неправильное, ужасное. Разбудить получилось далеко не с первого раза. И все это время, что я мучился с ней, понял, что и ей снятся далеко не радужные берега. Ее лицо, будто раскрытая книга, менялось на глазах, а полураскрытые губы все что-то шептали и шептали невнятно. Я честно пытался услышать, но не смог.