Избранное - страница 45
Такаки умолк, он сосредоточился на управлении машиной. Они подъехали к широкой реке, перерезающей равнину, обогнули огромную дамбу, на которой мог бы приземлиться легкий самолет, поднырнули под двухъярусный стальной мост для поездов и автомашин и под недавно построенную скоростную автостраду — железобетонное сооружение в виде днища корабля — и, наконец, пробрались через вереницу автомашин, скопившихся, чтобы переправиться на другой берег по стальному мосту. Китовое дерево, размышлял Исана, обращаясь к душе Китового дерева, растущего неведомо где. Китовое дерево — его Исана никогда не видел, но, возможно, это дерево самое важное из всего, что ему предстоит увидеть в жизни. Где-то в непроходимых лесах, в самой чаще есть поляна, расчищенная от подлеска и травы, чтобы создать лучшие условия этому особому дереву. И в центре поляны высится громадное, могучее дерево, олицетворяющее табу, существующие в этой местности, дерево, которому поклоняются все. И есть подросток, душой которого завладело Китовое дерево. Этот подросток задумался: а вдруг Китовое дерево — это деревище, то есть огромная дзельква? Ведь именно дзелькву называли когда-то могучим деревом. Но подросток покинул родные места, так и не увидев Китового дерева. И вот он попадает в огромный город, который смело можно назвать лесными дебрями, и устремляется на поиски могучей дзельквы. Устремляется лишь для того, чтобы, найдя то место, где растет Китовое дерево, принадлежащее незнакомым ему людям, установить, какое дерево называли Китовым в тех краях, откуда он родом…
Машина, благополучно миновав забитую автомобилями дорогу, снова спустилась под гору и медленно двигалась, лавируя между домами, выстроенными на осушенной низине. Потом сунулась в глухой закоулок, из которого, подумал Исана, не выбраться, и они действительно уперлись в толстую металлическую цепь, лежавшую поперек дороги. Оттуда начинался крутой склон, поросший прошлогодней сухой травой и редкими кустиками новой, который переходил затем в небольшую возвышенность, где росли вечнозеленые деревья, покрытые шапками запыленной листвы. Машина, вместо того чтобы остановиться у подножия возвышенности, задрав нос, резко пошла вверх. С ревом забралась на самую вершину, откуда справа и слева спускались рельсы американских гор и обезьяньего поезда.
— Как удастся спустить отсюда машину? — спросил Исана.
Потянув на себя ручной тормоз до упора, отъехав на сиденье назад и глубоко утонув в нем, Такаки стал осматривать парк, красные сосны и дзельквы. Наконец он, казалось, уловил смысл вопроса Исана. И вздохнув, сказал:
— Машину оставим здесь. Трава разрастется, и ее долго никто не сможет найти. Но в конце концов обнаружат дети. Бой, работавший здесь, говорил, что дети, которые приходят в парк, подразделяются на две категории. Одна из них относится к типу пассивных, которые воспринимают чудеса парка как специально для них созданные, и одним из таких чудес будут считать нашу машину, забравшуюся по крутому склону, и не увидят в ней ничего необычного, а значит, фактически не обнаружат ее. Но другой тип — это дети, которые, чтобы своими глазами увидеть, где вершина американских гор, заберутся сюда по рельсам, да еще и высотомер с собой прихватят. Они-то и обнаружат машину.
Глядя из автомобиля, замершего на вершине, вниз, можно было увидеть всю простоту паркового лабиринта, казавшегося нереальным и в то же время полным жизни, хотя детей видно не было. И становилось неприятно от одной мысли о том, как с грохотом несутся вниз, потом взлетают вверх и снова устремляются вниз по рельсам американских гор голубые вагончики. Точно напуганные до сих пор доносящимся сюда грохотом американских гор, с жалких, кривых деревьев, росших вокруг, взмыли вверх сороки, скворцы, соловьи, горлицы и закружились серовато-черными кляксами в облачном небе.
— Как привольно живут здесь птицы. Они питаются тем, что разбрасывают вокруг себя, в парке, эти отвратительные животные. Больше всех благоденствуют здесь птицы и крысы. Надо бы разок привести сюда Дзина, птицы его позабавят.