Избранное. Романы - страница 17
— Мулла лупит меня каждый день, но для меня это — укус мухи, а ты от одного удара готов умереть. Если ты мне дашь еще десять асыков, я научу, как спасаться от розги.
— На!
Пересчитав асыки и сложив их в карман, Самет посоветовал:
— На спину, под рубашку, привяжи кусок кожи.
— Откуда я знаю, когда мулла будет меня пороть? Все время, что ли, ходить с кожей.
— А что, тяжело? Перед тем как идти к мулле, приладь кожу и никому не показывай.
— Лучше ехать в школу Турлыбая. Там, говорят, не бьют: если провинился, поставят в угол лицом к стенке. И только. За месяц научат и писать, и считать, и читать. А ты за полгода даже азбуку не выучил.
— Я не хочу учиться. Отец посылает к Коже, пасти овец по найму.
— А чабана не бьют?
— Бьют, зато платят. От лета до лета пропасешь, дадут двух баранов, одного козла, подметки с головками да еще какую-нибудь одежонку! — И Самет гордо выпрямился.
Расставшись с другом, Сарыбала пошел в аул. Он доволен крупным выигрышем. На этот раз попались редчайшие асыки. Один, самый большой, — архара, другой, самый маленький, — джейрана. И тот и другой стоят десяти асыков. Вспомнив, что завтра пятница и учебы нет, Сарыбала повеселел — завтра он будет играть и еще раз выиграет. Потом пойдет ловить рыбу удочкой. В жару разомлевшая рыбешка подплывет к берегу, а он ка-ак дернет!
Представив, как он поймает рыбу, Сарыбала рассмеялся. И сразу осекся, вспомнив Жаксыбека и ощутив розги на своей спине.
Злого муллу мальчик знал не только по занятиям.
Однажды мулла Жаксыбек поехал в чужой аул доплачивать калым за свою невесту и взял с собой в прислужники двух учеников — Сарыбалу и хромого Джунуса. Больше месяца мулла никак не мог уладить дело и не отпускал от себя мальчиков. Отец невесты требовал в счет калыма дополнительно еще двух лошадей, а жених отказывался: «Я обещал двадцать семь, столько и отдам!»
Хромоногому Джунусу все равно где бездельничать, дома или у чужих, мулла его не гоняет, а Сарыбале доставалось.
Просыпался он рано, вместе с муллой. Помогал ему совершать омовение, потом до вечера собирал кизяк, в тяжелых ведрах таскал воду. И так изо дня в день. Одежда мальчика загрязнилась, сам он похудел, но Жаксыбек был безжалостен.
Как-то раз, сидя у костра, Жаксыбек и Джунус сияли с себя рубахи и подставили огню спины. Мальчик поочередно чесал нм спины, а мулла и хромой кряхтели от удовольствия.
— Сарыбала, — окликнул мальчика Жаксыбек. Кажется, он что-то придумал. — Ты должен помочь мне: сбеги из аула, будто соскучился по дому. Сделай в ауле переполох. Под этим предлогом и я уеду…
Сонные глаза мальчика загорелись.
— Сейчас бежать?
— Воля твоя.
Мальчик вышел из юрты и что есть силы побежал в степь. Он не притворялся, на самом деле истосковался по дому. Бежал, а сам время от времени оглядывался назад, не веря тому, что побег удался. Впереди холмы, бездорожная степь, лощины, овраги. Солнце склонилось к закату. Погони не было. «Хорошо бы засветло добраться до какого-нибудь аула. В темноте, чего доброго, волк съест или налетит какой-нибудь ангел или черт…»
Жаксыбек рассказал будущему тестю о побеге мальчика. Тесть, схватив узду, побежал на выгон, сел на неоседланную лошадь и погнался за беглецом. Сарыбала решил не сдаваться. Он вывернул шапку наизнанку, снял чапан и стал размахивать им перед мордой лошади… Лошадь шарахалась в стороны, седок хватался за гриву, боясь свалиться. Видя, что верткого мальчика на коне не поймать, Сыздык спешился и погнался за Сарыбалой. Но надолго ли хватит пороху у старика? К тому же, пока он стреноживал коня, мальчик успел убежать довольно далеко. Устав, запыхавшись, Сыздык снова взобрался на коня. Кое-как догнал, соскочил и навалился на Сарыбалу всем телом.
— Пропади пропадом калым, прощаю мулле остаток калыма — двух лошадей, — еле выговорил Сыздык от усталости. — Боже мой, чуть было не погубил мальчишку. Миленький мой, ты не подумал о том, что мог заблудиться и умереть с голоду? Что бы ты сделал, если бы напал волк или заморочил тебя шайтан? Ведь Махамбетше стер бы меня с лица земли за тебя…
Вечерние сумерки сгустились. Освободившись от всадника, лошадь поскакала в аул. Двое утомленных — старый да малый — поплелись, еле волоча ноги…