Избранное. Романы - страница 31

…Но сейчас Сарыбале не до хвастовства. Покраснев до ушей, неподвижно стоит он перед учителем. Коверкая русские слова, бормочет что-то невнятное о Петре Великом, запинается, опять смолкает. Тотчас начинают подсказывать шепотом Абдрахман и Калык. Сарыбала снова произносит несколько слов и опять молчит. Учитель Андрей Матвеевич — человек выдержанный, не торопит, не кричит. Засунув руки в карманы и по привычке глядя под ноги, он молча ходит по классу взад-вперед. Убедившись, что Сарыбала замолчал надолго, он задал только один вопрос:

— Почему царя Петра назвали Великим?

Мальчик не знает.

— Для прогрессивного развития России ни один царь не сделал столько, сколько сделал Петр. Потому и назвали его Великим. В русской истории до сего времени царь Петр и ученый Ломоносов высятся как горные вершины, — объясняет Андрей Матвеевич.

Мальчику стыдно перед великодушным учителем. На носу Сарыбалы пот выступил бисером. Но смущение его проходит, когда он садится на место, Выходя из класса, Сарыбала сказал Абдрахману:

— Какой хороший человек Андрей Матвеевич! За молчание Жаксыбек непременно выпорол бы меня.

После школы ребята обычно спешили домой. Сегодня, проходя мимо канцелярии пристава, они увидели группу казахов, возбужденно разговаривающих между собой. Новый пристав прибыл недавно, но получил уже большую известность. Возможно, он арестовал этих казахов и хочет подвергнуть их телесному наказанию? Дети остановились, с тревогой и любопытством вытаращив глаза.

— Пристав геометрию хорошо знает? — поинтересовался Сарыбала.

— Если б не знал, не был бы приставом, — ответил Абдрахман. — Но лучше его знает геометрию уездный начальник, лучше уездного — губернатор, а лучше губернатора — царь.

— Сколько же лет надо учиться, чтобы стать уездным начальником или губернатором?

— Ой, наверно, много! Но для стражника хватит четырех классов. Возьми, например, Орынбека.

— Властителю нужен ум, кто этому учит?

— Учиться будешь — будешь и умным.

— Не-е-ет! — Сарыбала покачал головой. — У одного хана был сын, он изучил все науки. Подозвал как-то хан сына, сжал свои пальцы в кулак и спрашивает: «Что у меня в руке? Круглое и с отверстием посредине?» Сын ответил: «Жернов». Отец сказал: «Жернов разве поместится в кулаке? Это кольцо. Какая польза от того, что ты изучил все науки, если нет у тебя сообразительности!»

Абдрахман всегда смеется звонко, и сейчас он, схватившись за живот, расхохотался и воскликнул по-русски: «Вот дурак!» Маленький симпатичный Калык не слушал рассказа, гонял камешками воробьев, но, услышав смех, сразу подбежал: «Что, над чем вы смеетесь?!» Он умильно глядел то на одного, то на другого и, видя, что мальчишки не обращают на него внимания, стукнул Абдрахмана и пустился наутек.

Абдрахман перестал смеяться, покривился от боли.

— Глупый, не видит, что его жалеют! Если догнать да расквасить ему нос, разревется на всю улицу.

— Мулла стегал нас зелеными розгами — и то ничего, — вспомнил Сарыбала и продолжал свои прерванные рассуждения: — Пророк Магомет не учился в школе, а был мудрым. Ему положено быть таким — он друг аллаха. А бия Аяза кто наделил умом? Моя бабушка говорит: «Народ наделил. Народ — море, в глубине его покоится много ценностей. И достанет их герой из героев, тот, кто будет нырять смело и самоотверженно…» Значит, куда труднее стать мудрым, чем грамотным, верно?.

— А мой отец утверждает совсем другое. Самое трудное, говорит, добыть деньги. А если добудешь, денежный топор все разрушит, повернет реку вспять, наделит человека и умом и счастьем.

— Значит, все баи умные?

— Конечно. Разве дурак разбогатеет?

Сарыбала ничего не сказал. Занятый своими мыслями, он шел молча, глядя под ноги, как отец. Вспомнились ему Бакырай и Итберген из аула. И тот и другой — баи. Овцам своим они не знали счета, но никогда человека не накормят досыта. Скупые, противные. Сколько богатства у баев, а добрые люди презирают их. Богатые, а где у них ум-разум, в чем он проявляется? Трудно ответить мальчику на свои же вопросы.

За деревянным мостом Кокузека, перед лавкой Егора Сарыбала увидел группу аульных казахов. Среди них оказался и Махамбетше. Он коснулся губами лба Сарыбалы, но тут же отвернулся, забыв о племяннике, и продолжал укладывать покупки в коржун