Избранное. Романы - страница 35

Ни один человек не шевельнулся. Наступила тяжелая тишина. Каждый думал. Долгий сегодняшний разговор похож на развилок дороги. Люди не знали, в какую сторону пойти.

Молчали долго. Наконец послышался слабый голос Амира. На этот раз старик больше стонал, чем говорил, а ведь унывал он редко.

— Э-э-эх, та-ак, так, значит, — протянул он и покивал головой. Посидел некоторое время молча и продолжал: — Видел я, оказывается, меньше, чем не видел. Хоть я и белый как лунь, но оказался малышом без штанов. Что делать? Повернешь сюда — пропадет вол, повернешь туда — сломается арба. Кочевка остановилась на полдороге, на самом подъеме. Тяжело на душе вожака кочевки, так тяжело, что груз его не поднимет и одногорбый верблюд. Бии волостные смотрят в землю, Турлыбай — в небо, а бедный старик Амир — на народ. Но на кого смотреть народу? Я всего-навсего орел без когтей… Подождем, пусть приедет Аубакир. Послушаем, что он скажет. Аубакир умный человек.

Решили подождать приезда Аубакира. Он не только городской богач, но и аульный. Сеет пшеницу, косит сено, разводит скотину. Доброго соседства с аулом Кадыра не теряет. С прошлого года его средний брат, мать и некоторые из близких отделились в самостоятельный большой аул. Сегодня как раз в этом ауле и собрались на совет. Аубакир приезжал сюда по своим делам, но, услышав вчера вечером тревожную весть, уехал на завод. Люди надеялись, что Аубакир привезет вести самые достоверные и разрешит все сомнения и колебания. Его ждали, как манны небесной.

И вот вдали на горизонте поднялось облачко пыли…

— На арбе едет!..

— О аллах, лишь бы добро вез!

— На рассвете я видел хороший сон!..

Взоры толпы устремились на дорогу. Разговор не стихает, предположения самые разные. Вспыхнувшая было надежда постепенно гаснет, словно пыльное облачко, которое только что поднялось над дорогой и уже садится.

Аубакир подъехал на легкой арбе с рессорами, запряженной вороным аргамаком. Среднего роста, полнеющий, рябоватый, он одет щеголевато, по-русски. Сошел с арбы улыбаясь, а вчера уезжал со слезами. Поблескивая большими глазами, сообщил:

— Не в солдаты будут брать, а на работу! И то не всех, а только в возрасте от девятнадцати до тридцати одного.

Известие как будто неплохое, но лица людей по-прежнему невеселы.

— Обманывают, хотят обхитрить нас!

— Если наденут недоуздок, то уж пошевельнуться не дадут!

— Не только на работу — я к ним в гости не пойду!

— Обычаи наши нарушили…

— Теперь всех мужчин истребить решили!..

Амир, колотя палкой по земле, попросил тишины.

— Сначала выслушайте до конца!

Толпа притихла. Аубакир продолжал рассказывать:

— Наших берут на тыловые работы, а не на войну, и в возрасте от девятнадцати до тридцати одного. Это совершенно точно, и на призыв не стоит обижаться. Чего мы добьемся восстанием? Война — это не драка с дубинками между двумя аулами… Подумайте, люди, не горячитесь! Алихан Букейханов и Миржакип Дулатов, заступники казахской нации, передали в письме наказ: «Не сопротивляйтесь! Над всей Россией нависла сейчас опасность. Когда враг схватил Россию за горло, не будем волками хватать ее за полу. Если русские потерпят поражение, то это будет поражением и для казахов. Тогда начнется настоящий грабеж. Победивший немец совсем лишит нас и земли, и скота». По моему мнению, сопротивлением мы ничего не выиграем, только беду накличем. Я договорился с начальством на заводе — приступайте к работе. Голова будет цела, народ будет спокоен…

Махамбетше, развернув обе ладони перед собой, обратился к волостным:

— Если народ будет спокоен и голова цела, то чего большего можно просить у аллаха?!

Приунывшие было волостные заметно ожили.

— Аубакиржан, конечно, во всем осведомлен, — заговорил Есмакай. — Послушаемся его совета.

— Род сармантай на работу пойдет охотно, — заверил Мустафа. — На сегодня половина заводских возчиков — наши.

— Тогда, значит, выполним и указ царя, и просьбу мырзы Алихана Букейханова, — проговорил Мухтар. — Значит, и вол не пропадет, и арба не сломается.

Старик Амир, подняв белую палку в сторону толпы, заключил:

— Слушайте, мырза Аубакир, волостные главы Есмакай, Мустафа, бий Махамбетше! Все вы отвечаете за судьбы людей. Сейчас вы договорились, нашли общий язык — больших вам успехов! Но тем не менее я съезжу к Нурлану. Надо и его послушать. В смутное время и я, возможно, принесу какую-нибудь пользу.