Избранное - страница 56

Сестра вдруг произносит: «Как было бы хорошо, если бы наш папа стал немного получше!» Ни Цзао бросил на сестру удивленный взгляд, не поняв ее слов. Он не знает, хороший папа или нет, потому что он никогда об этом не задумывался. В своем отце он что-то любил, а что-то ему не нравилось, в чем-то он сомневался, иногда он надеялся на отца, а иногда терял надежду. Но Ни Цзао никогда не считал, что его отец плохой, потому что видел других отцов — отцов тех мальчишек, которые жили в их хутуне или учились в его классе. Рано состарившиеся и какие-то худосочные, с красными опухшими глазами, подобострастно кланяющиеся, с глупой ухмылкой на лице. Почти у всех у них вид жалкий, несчастный. Ну что хорошего в таких отцах? Был еще один папа, который разъезжал в легковом автомобиле, — отец мальчика из их класса по имени Чжан Чжунчэн, всегда одетого во все новенькое. Его папа подарил школе целую телегу угля. Директор школы и все учителя повторяли его имя с уважением и почитали, будто святого. А как увидят махонького Чжан Чжунчэна, так сразу же делают радостную мину, гладят его по головке, по щечке, теребят шевелюру, похлопывают по плечу. Ну прямо рук от него не могут оторвать! А учитель (он же классный руководитель), который когда-то дал Ни Цзао конфетку, по целых два часа помогает этому мальчишке готовить уроки. Вообще, классный руководитель у них очень хороший. На его уроки даже приходят учителя из других начальных школ. На открытых уроках Чжан Чжунчэну, как и другим, приходится читать отрывок текста или отвечать на вопросы. И здесь уже не поможет ни телега с углем, ни легковая машина, ни дополнительные уроки учителя. Кто же на этих уроках отвечает без запинки, так что все вздыхают в восхищении, кто по-настоящему прославляет учителя и всю школу? Разве этот Чжан Чжунчэн? Вовсе нет, это вы бросьте! Он здесь ни при чем. Первым всегда идет Ни Цзао, самый маленький в классе и самый младший из учеников.

Из всех отцов ему больше всего нравится только один — папа его однокашника Чжу Сали, которого все в классе презирают, потому что он полукровка. «Маленький выродок, иностранец, рыжий!» — так зовут его почти все. А вот Ни Цзао он нравится. Однажды он даже был у мальчика дома. Его мама русская. Отец мальчика немного важничает, но все же он очень добрый. А как он разговаривает с мамой мальчика — так тепло, задушевно! Ни Цзао даже немного позавидовал.

Как-то они с сестрой завели разговор о их тете, Цзинчжэнь, и сестра сказала: «Если бы ее муж не умер, жизнь у нее была бы намного лучше!» Навряд ли! Чем же лучше? Кто видел этого «хорошего» дядю? И откуда он может появиться? И вообще кому он нужен? Если бы он сейчас был жив, еще неизвестно, как бы они все жили?

Ни Цзао с этими вопросами обратился к тете, которая в этот момент, прикрыв одну щеку рукой, полоскала рот, потому что у нее болели зубы. У тети постоянно болели зубы, и потому по ночам она часто стонала. Иногда половина лица раздувалась, как огромный пузырь, но тетя решительно отказывалась идти в больницу, потому что пуще огня боялась врачей, особенно тех, кто лечил «по-иностранному». Она испытывала страх и перед лекарствами, а при малейшем упоминании об уколе могла потерять сознание. Она называла свое состояние «помутнением от укола иглы». Однако больше всего она трепетала, когда при ней заговаривали об удалении зубов. Услышав вопрос племянника, тетя весело рассмеялась. «Ах ты, глупыш! Если бы мой несчастный муж не умер, я вряд ли бы приехала в Пекин. Я не жила бы вместе с вами и не следила бы за тем, как ты делаешь уроки!»

Когда об этом разговоре узнала сестра, она обругала брата: нельзя, мол, такие вопросы задавать тете. А ты сама почему об этом говорила? Почему тебе можно, а мне нельзя? — перешел в наступление Ни Цзао. Они принялись переругиваться, пока не вмешалась мать. «Полно вам! Что такого, что он спросил? И вовсе тетя не боится этих вопросов. Что она, неженка?! Она не обращает на них никакого внимания, нисколько от них не страдает, потому что ей все равно, и уж подавно не станет лить слезы! Всякий раз, когда Ни Цзао ссорился с сестрой, мать брала его под свою защиту. И неудивительно, что утром в его „клейстере“ появлялся красный сахар, а у сестры снова его не было».