Избранное - страница 57

В голове Ни Цзао никогда не собиралось так много грустных мыслей. С чего бы? В школе он — первый ученик; пришел домой — его окружают любовь и ласка и, конечно же, игры. Таким было его детство!

О, эти радости, которые невозможно убить никакими силами!.. Ясный день поздней осени, насквозь пронизанный солнечными лучами. После уроков Ни Цзао вместе с несколькими соседскими мальчишками играет возле ворот дома в догонялки. Кто будет салкой? «Вверх ладошка, вниз ладошка, будешь салка-растерешка!» — ребята тараторят считалку, выбрасывая вперед руку. Салкой становится мальчик по прозвищу Чернявый, живущий в угольной лавке. Все ребятишки показали тыльную часть руки, а он — открытую ладошку. Надо же, как не повезло! Теперь он салка-растерешка! Он будет догонять других ребят. Но мальчишка, приложив пальцы к губам, вдруг издает звук «бе-бе-бе» и кричит: «Играем без домиков!» Это означает, что тот, кого ловят, не имеет право останавливаться и отдыхать возле дерева, стены или телеграфного столба. Если бы они играли «с домиком», то парнишка Чернявый не имел бы права схватить ни одного из игроков, нашедшего свой «домик», то есть сумевшего к чему-то прислониться. Не успел Чернявый высказать свое требование, как его перебил Ни Цзао, который, приложив сложенные пальцы к губам, издал пронзительный звук, похожий на первый: «бе-бе-бе!» И крикнул: «Присел — замер». Чернявый не согласен: «Я первый сказал: „Без домиков“, я раньше тебя бебекнул!» Но Ни Цзао ему возражает: «Ты сказал „без домиков“, я и не против. Разве я говорил „с домиком“? Я только крикнул: „Присел — замер“!» Ни Цзао хотел сказать, что если салка, его догоняя, вконец его замотает, то он может присесть на корточки и замереть. Тогда салка его схватить уже не сможет, потому что поймать сидящего не считается. «К тому же я тоже успел бебекнуть!» — добавил Ни Цзао. Он знал, что опровергать слова, сказанные после «бебеканья», уже не полагается.

После короткого спора ребята в конце концов признали «бебеканье» Ни Цзао, однако его условие ограничили: долго сидеть на корточках не полагается. Кто будет сидеть больше, чем надо, тот выходит из игры. В общем, кроме закона «бебеканья», существует еще общественное мнение, определяющее сознательность каждого из игроков. Чернявый вынужден согласиться. Игра началась: кто-то гонится, кто-то убегает, стараясь ускользнуть от салки и спрятаться, а иной раз неожиданно налетает прямо на салку. Словом, победы и неудачи, всеобщий смех, когда кто-то оказывается схваченным. Мальчишек охватывает радостное возбуждение. Хохот и крики наполняют весь хутун.

Ни Цзао — мальчик не слишком крепкий и бегает не шибко, но у него хорошая реакция, позволяющая ему легко ускользать от опасности. Несколько раз его чуть было не осалили, но он, изловчившись и пригнув голову, ускользнул от преследования. Воодушевленный игрой, он ни разу не присел на корточки, хотя сам предложил условие «присел — замер». И все же он не избежал неудачи, как говорится «влип в торт». Дважды его осалили, значит, он проиграл. Правда, эти два раза он был салкой совсем недолго и кого-то быстро поймал, то есть сделал новой салкой — своего рода заложником.

Игра была в полном разгаре, когда Ни Цзао услышал голос матери: она звала его домой. Он подбежал к воротам, мать, склонившись к нему, сказала на ухо: «Играй здесь и во двор не заходи. Внимательно смотри в оба конца переулка. Как только увидишь отца, мигом беги домой. С ним не разговаривай. Понял?» Теплое дыхание матери, коснувшееся уха, словно подчеркивало серьезность и таинственность ее слов.

Ни Цзао растерялся. Что случилось? Наверняка ничего хорошего! Над головой черной тенью промелькнула ворона…

Он вернулся к друзьям, но прежнее воодушевление покинуло его: пропала ловкость и быстрота движений. Его очень быстро и без особого труда осалили. Став салкой, он долго гонялся за товарищами, пытаясь кого-нибудь схватить, но безуспешно. Единому коллективу игроков был нанесен серьезный урон. Стих смех, игра замедлилась. Все недовольно смотрели на Ни Цзао.

«Ни Цзао не умеет играть! — вдруг серьезно сказал Чернявый. — Не буду больше с ним играть!» Это было самое страшное обвинение, которое мальчишки могли предъявить друг другу: «Ты не умеешь играть!» «И я с ним не стану играть!» — заявил другой мальчик, мелкий фракционер. «Я пошел на улицу — мне надо купить уксус!» — сказал третий. «Не играем с тобой, не играем, не играем!..» Сплоченный коллектив в один миг развалился. Мальчишки не удосужились даже объясниться с Ни Цзао.