Измена в Ватикане, или Заговор пап против христианства - страница 16

»[49]. О необходимости уважения традиций других народов («в той мере, в какой они не противоречат евангельским принципам») говорилось и в декрете «о миссионерской деятельности Церкви» (Ad Gentes), в которой миссионеры призывались «с радостью и уважением вскрывать заложенные в них семена Слова».

Позже, обосновывая совместимость веры во Христа с признанием «частичной истинности» нехристианских религий, Иоанн Павел II в своей книге «Переступить порог надежды» писал, что в предании Католической церкви издавна укоренилось представление «о так называемых semina Verbi (семенах Слова). Семена эти есть во всех религиях». То есть во всех религиях в той или иной мере присутствует Иисус Христос как Сын Божий, Бог Слово (Логос). «Можно сказать, – заявлял папа, – что позиция собора воистину вдохновлена заботой обо всех. Церковь руководствуется верой, что Бог Создатель хочет спасти всех в Иисусе Христе, единственном Посреднике между Богом и людьми, поскольку Он всех искупил». «Святой Дух плодотворно действует и вне видимого организма Церкви. Действует Он, опираясь именно на те semina Verbi, которые образуют как бы общий сотериологический корень всех религий»[50].

Признав «частичную истинность» и в других религиях, собор пошел дальше, заявив, что истина является вообще предметом поиска: «истину следует искать… посредством… обмена и диалога, в котором одни открывают другим истину, которую они нашли или считают найденной, тем самым помогая друг другу в поиске истины». «Поиск истины должен осуществляться способом, подобающим человеческой личности и ее общественной природе, то есть свободным способом…» Таким образом, верующих призывали вместе с неверующими искать истину, а это означало отвержение традиционных принципов миссионерства, исходящих из наказа Иисуса Христа: «Идите, научите все народы» (Мат. 28, 19).

Интересно, что данное положение, означающее фактически призыв к религиозному синкретизму (то есть объединению различных элементов в единую систему), воспроизводит ключевую идею неоплатонизма – религиозно-философского учения, крайне популярного среди образованных слоев Римской империи в III в. по Р.Х. Заключается она в том, что откровение высшего Божества присутствует во всех традиционных религиях и что за всеми обрядами и легендами скрывается единый глубокий таинственный смысл. Но если у неоплатоников главным средством прийти к истинному пониманию этого откровения является философия, то в католицизме гарантом безошибочности учения является папа. Поэтому, допуская такую широкую открытость в отношении других религий, собор вместе с тем надежно «подстраховался», четко подтвердив в догматической конституции о Церкви учение о непогрешимости папы – носителя полной и универсальной власти в Церкви, сформулированное на I Ватиканском соборе. В ней говорится: «Это учение об установлении, непрерывности, значении и смысле священного Первенства Римского Понтифика и о его безошибочном учительстве Священный Собор вновь излагает всем верным, дабы твердо в него веровать, и, продолжая это начинание, постановляет исповедать и провозгласить перед лицом всех учение о Епископах, преемниках Апостолов, которые с Преемником Петра, Наместником Христа и зримым Главой всей Церкви, управляют домом Бога Живого». В другом месте также утверждается, что «коллегия, или состав, Епископов обладает властью лишь совместно с Римским Понтификом, преемником Петра, в качестве ее Главы, причем в неприкосновенности остается первенство его власти в отношении всех: как пастырей, так и верных. Ибо в силу своей должности, то есть как Наместник Христа и Пастырь всей Церкви, Римский Понтифик обладает в Церкви полной, верховной и универсальной властью, которую он всегда вправе свободно осуществлять»[51].

Таким образом, непреложность папской власти гарантирует Католической церкви сохранение ее идентичности, даже в случае растворения ее в «частичных истинах» других культур, правда тогда уже это будет действительно всемирная церковь Римского понтифика.

Значительное количество новых идей в духе «аджорнаменто» содержали конституции «О религиозной свободе» (Dignitas humanae) и «О Церкви в современном мире