Изобретая чудеса - страница 14

Ларе же было прекрасно известно, что на балах она бывала лишь изредка, потому что занавесок на каждое платье явно не напасешься. Да и излишне тесное знакомство она водила разве что с Рылеевым, на это ей не раз намекала супруга литератора. Впрочем, в последнее время девушка начала хандрить и старательно избегала любого общения. Она ударилась в работу и озадачилась написанием репортажа про беспризорных детей. Лара не была уверена, что хоть кому-то есть дело до бесхозных ребят, но душе требовался дельный досуг.

В тот день ее тоска вышла на новый уровень: едва погасили фонари, как она уже слонялась по улицам. С начальной школы Лара питала слабость к сирым и убогим. Возможно, таким образом она компенсировала заниженную самооценку, а может, просто была добра сердцем, так или иначе, завидев на набережной мальчишек, играющих в снежки, девушка почувствовала острую необходимость присоединиться к забаве. К детям у Лары вообще было особое отношение: покуда не попала в XIX столетие, преподавала английский ученикам начальной и средней школы. Теперь, когда ее круг общения составляли Аня, ряд декабристов и несколько пафосных дам, девушке страстно не хватало свободы и дурачества.

Как же она была счастлива, когда, волей случая, снежок залетел ей прямиком в голову. Испуганные дети замерли, но тут же получили ответный залп. Бой был не на жизнь, а на отмороженные пальцы. С соседней улицы вышел молодой мужчина, Лара с ужасом заметила, что новый снаряд летит точно в него. Мужчина был одет излишне прилично, поэтому вполне мог агрессивно отнестись к подобному ранению. В глазах мальчишек Лара стала героем: быстрым прыжком она заслонила незнакомца грудью. Белый плотный ком попал ей в сердце. Она пошатнулась и рухнула в сугроб.

— Что на вас нашло? — Возмутился импозантный незнакомец.

— Я послужила вам щитом, — видя, как боевые товарищи дезертируют, Лара поняла всю бессмысленность своей жертвы.

— Вы не ушиблись? — Наконец отошел от потрясения мужчина и спешно начал поднимать девушку.

— Благодарю за заботу, сударь. — Она принялась динамично отряхивать снег с подола.

— Не находите, что это не подобающее занятие для юной барышни? — Раздражился незнакомец.

Она оторвалась от увлекательного очищения заснеженных юбок и, прищурившись, посмотрела на собеседника:

— Прошу простить мою дерзость, — сказала она и внезапно потупила взор.

Девушка казалась ему знакомой, поэтому он решил осведомиться:

— Позвольте узнать ваше имя?

— Желаете доложить моей маменьке о неподобающем поведении? — слегка улыбнулась та. Мужчина не изменился в лице, продолжая выждать сносного ответа. Вероятно, за все время этой жизни, Лара впервые столкнулась с кем-то, кто действительно сильно недоволен ее поведением: — Ежели настаиваете, — пожала она плечами, — Лариса Константиновна Вовк — командующий снежных войск. — Она сделала легкий реверанс, но руки не подала.

— Прекратите паясничать! — Скривился он.

— Позвольте узнать и ваше имя? — Она нервно начала перебирать перчатки в руках, уже давно Лара не чувствовала себя провинившимся ребенком.

— Николай Павлович, к вашим услугам, — он едва ли склонил голову, — инженер.

— Всегда восхищалась людьми, склонными к точным наукам. — Выдала она фразочку, которая то и дело шла в ход при общении на Тиндере. — Коли инцидент исчерпан, могу ли я продолжить прогулку? — Не выдержала Лара.

— Не смею вас задерживать, Лариса Константиновна. — Он вновь сделал легкий кивок головой.

— Николай Павлович. — Последовала она его примеру и поспешила удалиться.

За углом она встретила бежавших бойцов. Отчитала их за дезертирство, а затем угостила пирожками. Взамен на это, ей было рассказано несколько ужасающих историй про дома призрения и нехватку работных домов. Лара поблагодарила детей за помощь и дала свой адрес, сказав, что всегда готова поделиться хлебом.

Она шла домой, пытаясь сосредоточиться на полученном материале, а в голове, как в пустой банке, билась мысль о нелюбезном незнакомце. Вспомнилась песня Клавы Коки «Мама я влюблена в…» и все стереотипы, начиная с Пушкинского: «Чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей…», заканчивая воспоминаниями о тайном фотографировании краша в восьмом классе на перемене. Она тяжело вздохнула: ее отчитали, как девчонку, а это при том, что за последние месяцы значительно преуспела в изучении местных нравов и манер. Снова захотелось домой.