Изумрудная пчела [СИ] - страница 3

Рёв восторженных виртозрителей захлестнул всё; одновременно с волной восторга резко просел свет софитов. На миг подумалось, что от вибрации голосов что-то где-то сломалось. Но нет — яркий луч пал на ведущих и такой же остался на нём самом.

Ведущих было двое. Бессменные, но, как он пошутил однажды у себя в блоге, не бессмертные: утончённый, острый лицом Артур, натурально державший себя на публике аристократом, и бестелесный Джордж, которому постоянно меняли облик — в зависимости от того, кто именно придёт на трансляцию в качестве главного гостя.

Первый был высок, надменен взглядом и жестами. Он был остр лицом — тонкими и острыми были его выщипанные брови, острым был его нос, частый фигурант знаменитых рекламных кадров в профиль. И неизменно острым оставался его язык.

Вторым ведущим являлся робот. Джордж Артинт, чья выдуманная фамилия состояла из трёх начальных букв от устоявшегося выражения artificial intelligencе — «искусственный интеллект». От трансляции к трансляции он всякий раз представал перед виртозрителями в новом обличье. Это могло быть что угодно, однажды Джордж был даже микроволновой печью. Тогда на трансляцию пришла знаменитая поп-дива под ручку с внукомужем. И облик Джорджа являлся намёком на её грубые слова о тех американках, что ведут консервативный образ жизни, для которых семья и домашний очаг — это высшая ценность.

На сей раз Джордж был Джорджем. То есть, он предстал перед виртозрителями и гостем в своём исконном теле антропоморфного робота с большим экраном в том месте, где у людей в большинстве своём располагалось лицо. Сей жест означал только одно — организаторы давали понять насколько важен и долгожданен визит Лакмуса.

— В прямом эфире американского национального интервидения «Ойкумена»! — эмоциональный возглас принадлежал, как раз, Джорджу. — Все, кто нас видит, а главное понимает: знайте — вы и есть Ойкумена!

Робот взмахнул углепластиковыми руками. На панели отобразилось мужское лицо. Это был актёр Патрик Суэйзи, почивший в этот день ровно тридцать лет назад. Таким образом ему отдавалась дань памяти — сегодня он станет вести наипопулярнейшее шоу планеты.

Затянувшись, Лакмус прошёл к диванам. Сел, и выдохнул вверх густой клуб табачного дыма. После усмехнулся очередной бесконтрольной ассоциации, рождённой столкновением стальных шаров внутри черепной коробки, и посмотрел вопросительно на Артура, сидевшего на противоположном диване.

— Итак, вы здесь, сэр, — разведённые приветственно ладони ведущего-человека сомкнулись в замок; левша, отметил Лакмус — большой палец левой руки оказался поверх правого собрата. — Десять лет вашей карьере. И ни разу вы не дали согласие на интервью в нашем шоу. Удивительно. Сколько раз вы отказывались?

— Восемь, чёрт подери! — задорно выпалил Патрик Суэйзи, утверждающе стукнув композитной пятернёй по стойке перед собой. Человека Джордж имитировал отлично. На заре шоу даже существовала рубрика, где он звонил знаменитостям, представляясь кем-то сторонним. Единицы додумались, что ведут диалог с программой.

— Следуя контракту, мистер Лакмус…

— Не мистер. Я — Лакмус.

— Следуя контракту, Лакмус, у нас полчаса эфирного времени. На большее вы… хм… не согласились? — читая текст с планшета, лежавшего на коленях, Артур изобразил удивление на остром лице.

— Я хочу успеть на планер. Предупреждаю: сегодня я буду предельно серьёзен. Именно сегодня мне, наконец, позволено не плясать на чужих жизнях. Спрашивайте! — махнул одной рукой Лакмус, другой потирая лоб, плавно переходящий в глубокую залысину. Он и сам не верил в сказанное. Но так было обещано.

Руки ощутимо тряслись. Часы с изумрудами, оказавшись близко к лицу, громко тикали, отмеряя его последние минуты.

— Что ж… — хмыкнул Артур.

— Начнё-ём! — возвестил робот.

Грянула заставочная музыка и свет в зале окончательно погас. Остался единственный луч, бивший отвесно сверху — трое в ярком кругу словно бы очутились под прямым взором господа. Дешёвый антураж…

— Первый вопрос, и сразу совпадение: он и выбор редакции, и выбор наших многоуважаемых зрителей. Всё-таки: почему вы — Лакмус?