Изумрудная пчела [СИ] - страница 4

— Ты не поверишь, Артур, — Лакмус бросил докуренную наполовину сигарету прямо под ноги, единожды наступив носком туфли. — С этим вопросом я просыпаюсь вот уже десять лет.

Тёмный зал, светившийся тысячами мизерных огоньков микрокамер, захлестнул смех. Только сейчас он обратил внимание на две вещи. Во-первых — почти под самым потолком находилась большая светодиодная полоса с бегущей рекламно-новостной строкой, под которой в виде зелёной придурковатой рожицы с широкой улыбкой отображалось настроение виртоаудитории. Позитив зашкаливал. Впрочем, ничего сверхъестественного, если в фокусе камер — он.

— Что вы думаете по поводу так называемых «прыжков» русских на другие планеты? — коснувшись планшета, поинтересовался Артур. — Что скоро даже зелёные человечки будут говорить с этим ужасным акцентом?

— Что скоро всё это закончится.

Тут же отреагировала бегущая строка: «Лакмус: программа Союза по освоению дальнего космоса не имеет перспектив». И следом же: «Активисты фонда защиты бассейна реки Амазонка блокировали здание городского парламента Франкфурта-на-Майне».

— В чём источник вашего вдохновения?

— В пчеле, — тут же ответил Лакмус, стараясь игнорировать реакцию виртозрителей.

— В обычной пчеле?.. — острые брови изогнулись в недоумении.

— Если я скажу вам, что в Изумрудной, это что-то изменит?..

Бегущая строка мгновенно выдала свежую весть о повышении котировок на акции компании «Мёд Коннинга».

— Ваше состояние оценивается в тридцать два миллиарда долларов США. Притом, что вы, величайший сатирик истории, избрали весьма специфичное амплуа. Весьма специфичное, — Артур счёл нужным подчеркнуть это.

— Этот человек — наш щит здравого смысла! — подражая популярному исполнителю, отрывисто пропел Джордж. — Он — наш су-упергеро-ой!..

Нет ничего героического в перемешивании с грязью не твоих ценностей. И не было никогда, со времён сотворения. Но зубастый сарказм, чечётка на чужих святынях — продукт. К сожалению, востребованный настолько, что за десять коротеньких лет он вошёл в пятую сотню богатейших людей планеты. Естественно, без Её помощи ничего бы этого не было.

Ах, если бы ничего этого не было!..

— Рубрика «Вопрос инкогнито»! — снова надрывался бедолага Патрик.

«Соль» сей рубрики заключалась в том, что вопрос задавал некто непременно известный, некая знаменитость. Между диванами возникал голографический образ: карикатура, гротеск с утрированными чертами, по которым аудитория обязательно узнавала вопрошавшего.

Ещё до появления голограммы по обыкновению жуть как захотелось съязвить на тему личности, готовой вот-вот появиться в студии. Но Лакмус вдруг сдержал порыв.

Протяжно тикнула будто бы замедлившаяся тонюсенькая стрелка на изумрудных часах — миг этот обернулся целой жизнью. Миг осознания, что он — свободен! Лакмус прямо давился радостью, танцуя сердцем оттого, что в состоянии не язвить. Он судорожно сглотнул, чувствуя отсутствие довлевшей над ним столько лет чужой воли, и приложил последние силы, сгрудил осколки воли — не рассмеяться, только не рассмеяться сквозь слёзы!

Прозрачную фигуру между диванами мог не узнать разве что младенец. Это был Марк Тимба — писатель-фантаст для узкой аудитории ценителей и, естественно, составитель сетевых комиксов и виртоигр для большинства. Марк вот уже третий год боролся за звание первого в цеху, присваиваемое как раз «Ойкуменой».

Узнаваемость конкретно мистера Тимба сводилась к характерным для уроженца юга Африки видимым чертам лица, надвинутой на глаза шляпе, присущей его наизнаменитейшему игровому персонажу, а также, в качестве указателя не очень догадливым, логотипа его собственной студии на груди.

— Хм, кто же это?.. — кривлялся, насильно улыбаясь, Патрик Суэйзи. Зал — тысячи обратных микрофонов на миникамерах — исторг обязательный в таких случаях гул деланного недоумения. Лакмуса затошнило.

— Я писатель, — всеобщий вздох сочувствия, — и у меня вопрос. Виктор Ким на территории Союза имеет более чем сто пятьдесят миллионов постоянных подписчиков. Как мне угнаться за ним?

Лакмус подался вперёд.

— Перестаньте заниматься литературным онанизмом!