Изумрудные окна - страница 51

Вдруг через его гнев проглянула жалость. Похоже, его сестра никогда не поймет, что принятие Божьего дара не является слабостью или предательством любимых людей.

- Я ничего не желаю тебе, сестра, — сказал Ник, — ты сама внушаешь себе это. Просто разреши сыну делать то, к чему он стремиться. Обещаю, это не испортит его.

Анна проглотила слезы.

- Пошли, Винни, — сказала она, — Мама.

Мать Ника стояла посреди комнаты и смотрела на него, чувства ее смешались.

- Дайте юноше немного свободы, мама, — продолжал он, — немного краски еще никому не мешало.

Мать ничего не сказала, развернулась и последовала за Анной и Винни прочь из гостиной.

Комната Брук казалась темнее, чем обычно, может быть, потому что небо было пасмурным, или, возможно, потому что ее сердце переполняли чувства, которые она не могла вместить. Рокси, Абби Хемфилл, Ник... Страхи и переживания — ужасные переживания бушевали в ее разуме, не давая ей заснуть.

Она услышала, как в другой части дома зазвонил телефон, и удивилась, кто мог бы звонить столь поздно. Наверное, парень Рокси хочет узнать, добралась ли она домой и не попала ли в какую-нибудь передрягу? Эта мысль привела Брук в ярость, и она села и взбила свою подушку.

Вдруг кто-то тихонько постучал в дверь, и она открылась. Рокси заглянула в комнату.

- Телефон, — сказала она.

Брук взглянула на светящиеся цифры часов и вскочила с постели.

- Кто звонит?

- Не сказали, — ответила ей Рокси, — но я догадываюсь.

Когда Брук необутая шла в гостиную, она ясно увидела выражение глаз своей сестры. Взгляд, который говорил, что-то вроде того, что «если между вами ничего нет, тогда почему же он звонит около полуночи?»

Брук села на табурет около телефона и подняла трубку.

- Алло?

- Это я, — голос Ника был низким, мрачным, наполненным болью, — послушай, я знаю, что уже поздно...

Брук услышала щелчок и поняла, что Рокси повесила трубку. Ник на мгновение умолк.

- Ничего, — сказала она, — я не спала.

Она услышала вздох, свидетельствующий о его мучениях в поисках нужного слова.

- У меня был паршивый день, — сказал он, — я не перестаю думать, что должен извиниться перед тобой. Я должен извиниться перед всеми. Я проявил ненависть к Абби Хемфилл и поставил нас обоих в ужасное положение. Неудивительно, что ты ушла.

Брук нахмурилась, вспомнив, что не попрощалась с Ником. Переживания за Рокси заставили забыть обо всем остальном.

- Я ушла не поэтому, Ник. Мне позвонили. У моей сестры возникли проблемы, и я была ей нужна.

- С ней все в порядке?

Брук оперлась на стойку, радуясь, что есть еще кто-то, кроме родителей, кому она могла бы довериться.

- О, Ник. Она оказалась в каком-то сомнительном баре. Ее там бросил парень, и она позвонила мне, чтобы я ее забрала. Приехав туда, я увидела много пьяных пар­ией. Она пряталась от них за зданием, ожидая меня.

- А с кем она ходила на свидание? — спросил Ник.

- С каким-то парнем по имени Билл. Это все, что я смогла вытянуть из нее. Не могу понять, То она считает, что я слишком опекаю ее, то прячется дома в каком-то страхе. Теперь мне придется смотреть за ней в оба. Она так взволнована, я это вижу.

Ник немного помолчал, и она почувствовала его беспокойство.

- Почему бы не попросить ее помочь нам в церкви Святой Марии? Возможно, вы смогли бы сблизиться снова, работая вместе.

Брук отнеслась к этому скептически.

- Не знаю. Ее раздражает то, что я должна делать что-то вместе с тобой, Ник. Кроме того, она уже работает в городском совете и, главное, — у нее занятия в школе.

- На следующей неделе в школе начнутся весенние каникулы. А нам потребуется как можно больше помощников, — он глубоко вздохнул, и в его тоне она снова уловила самобичевание, — но с таким поведением как было у меня сегодня вечером, у нас самих может не быть работы до конца недели.

Голос Брук смягчился.

- Не мучай себя, Ник. Ты сказал то, что надо было сказать. В любом случае, Абби Хемфилл собиралась атаковать нас. Если хихиканье, которое я слышала, о чем-то говорит, то скажу тебе, что некоторые считают, что победа за тобой.

- Вот именно, — продолжал он, как будто не слыша Брук, — не следовало говорить, что она отпугивает людей. Это было ужасно. А людям не стоило смеяться над ней. Это делает меня таким же, как и она.