К новому берегу - страница 60
— Меня зовут Ян Лидум. Вы меня не знаете, я никогда не жил в этой волости. Но у меня к вам есть дело.
В канцелярии, кроме них, никого не было. Помощница писаря ушла обедать, волостной старшина в этот день не принимал.
— Слушаю, господин Лидум… — сказал Друкис. — Чем могу служить?
Ян немного подумал, глядя в глаза Друкису, и сказал:
— Я потерял сына. В последний раз я видел его, когда он был малышом, но с того времени прошло больше одиннадцати лет.
— А какое это имеет отношение ко мне? — удивился Друкис — Ведь вы никогда в этой волости не жили…
— Отношение весьма определенное… — перебил Ян. — Мне известно, что одиннадцать лет тому назад в этом здании происходили сиротские торги и один из мальчиков, отданных в тот день на воспитание, был мой сын — Айвар Лидум. Мне известно и то, господин Друкис, что вы при этом присутствовали и составили акт о торгах.
— Такого случая я не помню… — пробормотал Друкис. — Сиротских торгов было много, я на всех присутствовал, но разве можно запомнить имя каждого ребенка.
— Верно, требовать от вас этого нельзя, — продолжал Ян. — Но ведь это можно выяснить по старым протоколам.
— Что вы, собственно, хотите? — спросил Друкис, избегая взгляда Яна.
— Я хочу знать, куда делся мой сын… кому тогда вы отдали его? Не думайте, что я собираюсь вас в чем-нибудь упрекать. Вы делали то, что в подобных случаях делают местные власти.
— Разрешите спросить, где вы сами находились в то время? Почему вы сами не заботились о своем сыне? — В голосе Друкиса появилась резкая нотка.
— Я был в тюрьме, — спокойно ответил Ян.
— За какие дела?
— Ни за какие. Меня подозревали в нелегальной политической деятельности. Этого оказалось достаточно.
— И долго вы просидели так, ни за что ни про что?
— Больше одиннадцати лет.
— Что-то не слыхал я, чтобы ни в чем не виноватых людей держали столько времени в тюрьме, — усмехнулся Друкис.
— Об этом вам следовало бы поговорить с Поммером.
— Кто это?
— Начальник рижской Центральной тюрьмы.
— У меня нет ни малейшего желания знакомиться с этим уважаемым господином, — засмеялся Друкис — Ну скажите на милость — одиннадцать лет! Как медленно, однако, работают у нас судебные органы. Вас давно освободили?
— Полторы недели тому назад.
— А, так вы даже и свежего воздуха еще не понюхали как следует.
Друкис задумался. Он хорошо помнил случай с маленьким Айваром. Друкису казалось, что к этому делу никогда не придется возвращаться, его ответ Ильзе Лидум был достаточно ясным и понятным. Кто бы мог подумать, что на сцене когда-нибудь появится такая важная персона, как отец мальчика.
— Господин Друкис, я надеюсь, вы поможете мне, — продолжал Ян. — Я не уйду, пока не узнаю, куда девался мой сын.
— Боюсь, что вам все же придется уйти ни с чем, — ответил Друкис. Сняв роговые очки, он долго протирал запотевшие стекла.
— Почему вы так думаете? — спросил Ян, стараясь говорить спокойно, хотя это стоило ему больших усилий.
— По двум причинам, — ответил Друкис, продолжая заниматься очками. Со второго этажа лились звуки какой-то красивой грустной мелодии — наверно, включили радиоприемник. — Вы сами сказали, что торги происходили более одиннадцати лет тому назад. Это значит — все акты и другие документы давно сданы в архив, и у меня нет никакой возможности найти нужные вам сведения. Это первая причина.
— А вторая? — спросил Ян, перегнувшись через барьер, будто намереваясь схватить Друкиса за плечи.
Писарь инстинктивно отодвинулся и нащупал в кармане брюк револьвер.
— Вторая причина, что ваш бывший сын уже давно усыновлен, — сказал он. — Он многие годы носит другую фамилию, и у него теперь другой отец. Согласно закону и высказанному усыновившим его лицом пожеланию, ни один государственный служащий не имеет права выдать вам об этом какую-либо справку. Это для того, чтобы бывшие родители и другие родственники не мешали воспитывать его. Вы утеряли все права на своего сына, господин Лидум, и я при всем своем желании ничем не могу вам помочь. Я не желаю попасть в тюрьму. Вам тоже не надо было попадать туда, тогда сегодня все было бы в порядке.
Лицо Яна помрачнело.