Кабала - страница 4

Поздно вечером я спешу домой. И не надо мне провожатых, даже самых лучших не надо. Я устала, пусть меня оставят в покое… А дома я кидаюсь к телефону. Гудки, пять раз длинные гудки. Неужели все спят, а он где-то гуляет? С кем?… Трубка снята. Это он!

– Слушаю.

Холодный, строгий голос. Если я скажу: «Между нами все кончено!» – он ответит: «Я уже давно считаю, что все кончено». Нет, пусть что угодно, только не это! И я, неожиданно для себя, спрашиваю бабьим визгливым голосом, совсем как у Феклы Ивановны:

– Ето магазин? – нарочно с ударением на втором «А».

– Набирайте номер правильно, – холодно говорит он и бросает трубку.

– Это было вчера, – говорит она, заканчивая свой рассказ, и смотрит на меня грустными глазами.

– Послушайте, дорогая моя! – со всей искренностью восклицаю я… – Ведь вы же должны понять, вы же умная…

Она кивает головой.

– Умная. А между прочим дур больше любят.

– Тогда вы на меня не обижайтесь, но вы, вот именно, дура и есть! Придумали себе какое-то наваждение, каторгу, кабалу! Вместо того чтобы жить полной жизнью, радоваться самой, радовать других, вы, как та баба, которая купила себе порося…

– Он не порося, – говорит она обиженно. – А я, конечно, баба. Во всем остальном я – женщина, свободный, независимый человек, такой, какому позавидовать можно. А в этом… Да что говорить, разве с вами никогда так не бывало?

Бывало или не бывало, у меня не такой характер, чтобы рассказывать об этом. И я говорю твердо:

– Нет. Всегда можно договориться, выяснить. Если он не любит, будьте гордой, уйдите, выкиньте его из сердца. Ну, вот сейчас, душенька, давайте, позвоните ему при мне. Все равно я уже все знаю. Ну!

Она послушно берет трубку, крутит диск. Слушает. И внезапно взглядывает на меня большими, испуганными глазами. Я понимаю: у телефона он!

– Ну! – шепотом подбадриваю я.

Лицо у нее страдальческое. Она прижимает пальцы к губам, потом кашляет и говорит в трубку пропитым мужским голосом:

– Котельная?

И опускает трубку.

– Не могу.

Она ушла. Я перечитала все, что записала с ее слов. Я знаю, редактор скажет: «Не смешно».

Я и сама знаю, что не смешно. Чего уж тут смешного: перед женщиной открыты все пути, ей даны все права, чтобы быть счастливой, а она взяла и добровольно пошла в кабалу. И мучается, и страдает, и не может, и не хочет разорвать цепь, которой сама себя приковала… К кому? К чему? Может быть, действительно к бревну, неотесанному, липовому или дубовому…

Но я хочу сказать совсем другое. Про кабалу. Все дело в том, что одна только эта кабала и осталась. Другой никакой нету. А эта есть. И с этим иногда ничего не поделаешь.