Как становятся химиками - страница 5

Так продолжалось до той минуты, когда, выливая на лестницу пятый литр хлора, я не услышал снизу перемежаемый кашлем и чудовищным матом вопль: «Какой… трам-тарарам!.. тут вонищу развёл?!»

Только тогда мы сообразили, что хлор представляет собой боевое отравляющее вещество, концентрация хлора на первом этаже, видимо, приближается к смертельной и мы, по сути дела, повторяем сражение при Ипре.

Военными преступниками становиться не хотелось, поэтому Андрей спешно принялся разбирать электролизную установку, а я прорвался сквозь отравленную зону, распахнул дверь парадной и припер ее обломком кирпича, чтобы ядовитый газ поскорей улетучился.

После этого самые опасные опыты мы начали проводить на свежем воздухе: на берегу Финского залива или на Смоленском кладбище.

По счастью, ни меня, ни Андрея не привлекали взрывы. Конечно, мы баловались с йодистым азотом, знали о свойствах краски-серебрянки, но ни разу не мелькала у нас мысль устроить что-либо громче обычного щелчка. Даже когда у меня появилась концентрированная азотная кислота, я не стремился получить нитроглицерин, хотя и знал уже, о чем именно умолчал Жюль Верн, описывая получение нитроглицерина в «Таинственном острове». Потому, должно быть, и живу я целым, не потеряв за шестьдесят лет ничего, кроме нескольких зубов.

В этот период наши интересы сосредоточились на составлении дымовых смесей. Основа всегда была одна: натриевая селитра, смешанная с сахаром в равной пропорции. Если поджечь эту смесь, она начинала практически без пламени гореть, медленно и тяжело закипая, словно манная каша, и извергать клубы дыма. Далее начинались изыски. Мы быстро обнаружили, что добавки серы на свойства дыма практически не влияют, а вот пять пачек парацетамола на килограммовую банку смеси придают дыму редкостную вонючесть. До сих пор не знаю, почему это происходит.

Особенно замечателен оказался эффект от добавления бикарбоната натрия. Горящая смесь принималась бурлить и подниматься как на дрожжах. Используя этот эффект, мы придумали замечательную игрушку — действующую модель вулкана. Думаю, не будет слишком опасно привести здесь точный рецепт зелья. Пол кило натриевой селитры смешать с полукилограммом сахарного песка и пятьюдесятью граммами чайной соды. Упихать всё это в жестяную банку из-под зелёного горошка (горошек и сейчас продаётся в таких банках). Вот и всё, очаг магмы готов. Надеюсь, все понимают, почему в качестве сосуда следует брать жесть, а не стекло или керамику.

Со снаряженной бомбой в руках мы отправлялись на берег Финского залива. Мы — это Владька. Андрей и я. Владик, которому были неинтересны обычные опыты, при поджигании дымовух присутствовал непременно.

Там, где теперь располагается выставочный комплекс, в конце шестидесятых был пляж. Купаться в Маркизовой луже уже в ту пору остро не рекомендовалось, но загорать можно было сколько угодно. Причалы пассажирского порта уже выстроили, хотя гостиницы, которая стоит рядом, в ту пору и следа не было. Именно там, подальше от гуляющих, мы и поджигали нашу дымовуху. Рыли в песке яму глубиной около полуметра, сгребая отовсюду сухой песок. Устанавливали на дно банку, поджигали смесь сахара с селитрой, а когда это дело разгоралось как следует, быстро заваливали песком и нагребали сверху холмик, высотой сантиметров сорок. С минуту ничего не происходило, и за это время на склонах нашего вулкана можно было насадить леса из сухих веточек и построить город из пустых спичечных коробков. Затем вершина вулкана начинала куриться дымом, крупные песчинки, словно вулканические бомбы, разлетались в разные стороны, потом рывком на самой вершине вулкана открывался кратер, и оттуда со зловещим гудением вырывалась струя дыма. Название Эйяфьятлайокудль в ту пору ничего нам не говорило, но это был именно Эйяфьятлайокудль, собственной персоной. Дым тянулся на сотни метров и был таким густым, что не только самолёты сквозь него летать не могли, но и пешеход не вдруг пробрался бы. Особенно если в смесь потолкли должное количество таблеток от головной боли.

А через полминуты после образования кратера на вершине вулкана показывалась текущая лава. Бикарбонат натрия, разлагаясь, заставлял подниматься раскалённую смесь, словно безопасное тесто. Потоки лавы текли по песчаному склону, на их пути вспыхивали искры и микроскопические пожары, загорались и падали веточки-деревья, рушились спичечные домики. Мизерная катастрофа являлась во всех подробностях.