Как стать директором - страница 14

  ‒ Да, да, я ищу работу...

  ‒ Не могли бы вы подойти на собеседование завтра с девяти до десяти, в офис по адресу...

  Голос из трубки наполняет меня жизнью. Вот так-то чокнутый профессор, не всё так и плохо, как ты нарисовал. Есть ещё нормальные конторы, которые не используют твою методику.

  ***

   Аппетитная попка, обтянутая тонким стрейчем , танцует, виляет из стороны в сторону, маячит перед глазами. Нужно быть не мужиком, чтобы не поддаться этим чарующим гипнотическим движениям, увлекающим за собой. Каблуки цокают о лакированный пол, чёрный хвостик болтается как маятник. Я иду, как крыса за волшебной дудочкой, не отводя глаз от прелестей сопровождающей меня куколки. Идём по узкому коридору. Кругом двери, из-за которых слышится гомон, дребезжание телефонов, жужжание принтеров, урчание кофемашин. Вот она офисная жизнь. Начинайте привыкать, Сергей Иванович.

  ‒ Большая у вас контора! ‒ кричу вслед болтающемуся хвостику.

  ‒ Нет, это не наша контора...‒ она смеётся, не поворачивая головы. ‒ Точнее не та контора, куда вы устраиваетесь. Мы просто компания по найму и проводим собеседование. Здесь мы снимаем офисы.

  А-а, вон оно чё. Я немного разочарован. Она открывает дверь и жестом руки приглашает меня войти. Большой кабинет разделён стеклянными перегородками на четыре одинаковых секции. В каждой секции только стол и два стула. В самой ближней к дверям за столом друг напротив друга сидят мужчина и женщина. Мужик в костюме активно жестикулирует, что-то объясняя невозмутимой собеседнице. Голосов не слышно, видимо шумоизоляция очень хорошая.

  Хвостик открывает дверь угловой секции и приглашает меня войти.

  ‒ Заходите, присаживайтесь...‒ показывает на стул, сама садится напротив. Стол небольшой, квадратный и я вижу отражение своего лица в полированном глянце. Отражение меня радует. Недельное воздержание от пьянок, активная умственная деятельность явно пошла ему на пользу. Сейчас стёкла вокруг кажутся чёрными непроницаемыми. Я понимаю в чём фишка. Это зеркальная тонировка, нас видно снаружи, но мы ничего не видим изнутри.

  ‒ Мне кажется, что я где-то в Америке, в полицейском участке! ‒ улыбаюсь Алине, подмечая красный огонёк камеры, размещённой на стене чуть правее её розового ушка.

  Она смущённо улыбается. Совсем ещё молоденькая девочка-коп. Кого ты хочешь кольнуть, девочка? Будь осторожна, перед тобой матёрый рецидивист.

  ‒ Да, это переговорные, спроектированы так, чтобы ничего не отвлекало от разговора.

  Её тихий голос слышится чётко, даже немного звенит в ушах. Мы находимся словно в вакууме.

  ‒ Круто придумано! ‒ хлопаю в ладоши, мол, давай начинать, время деньги. Как-никак я деловой человек.

  ‒ Ну что, давайте начнём наше собеседование!

  ‒Я весь во внимании, мэм! ‒ улыбаюсь, пытаясь разрядить обстановку, но она уже вошла в роль и уткнулась в синюю папочку.

  ‒ Сергей Иванович, в первую очередь мне бы хотелось узнать о предыдущих местах вашей работы. Интересует три последних. Расскажите, что вы там делали, какие были обязанности, что из себя представляли эти компании...

  Там же всё написано. Читай внимательно протокол. Ну точно, как следак, которому передали пухлую папку с твоим делом. Он подробно знает каждую деталь и всё равно просит рассказать всё лично.

  Крошка, я бывал на допросах, очняках, опознаниях, судах. Меня такие матёрые фраера пытались кольнуть. Поверь, там не было этого американского интерьера, только слепящий свет лампы и лисья морда напротив. Лиса может долго притворяться доброй, но в любой удобный момент пытается ухватить тебя за горло. Я знаю, как вести себя с лисами, но ты далеко не лисичка. Ты белый пушистый котёнок, с которым одно удовольствие поиграться.

  Я и не заметил, как вот так вот играючи рассказал отрепетированную сказку, про свой богатейший опыт. Рассказ вышел длинным, но интересным, судя по её незатухающим глазам. Наверное, я наболтал гораздо больше, чем планировал. Что поделаешь, не могу сдержаться, когда передо мной красотка, так и прёт из меня красноречие. Вот только бы лишнего не сболтнуть, того, что враз может выдать меня настоящего. Одну примету, я тщательно скрыл. Паучок теперь прячется под тонкой полоской пластыря.