Как я проводил операции по смене пола, превращая женщину в мужчину - страница 13
В. К.: Борис Васильевич! Ни я, ни министр В. В. Канеп не обращались в Министерство юстиции СССР. Решение об изменении пола оперированной больной было принято в нашей республике, но республиканские документы, вероятно, в оригинале или в копии отсылаются в Министерство юстиции СССР для сведения или для утверждения, и таким образом министр В. И. Теребилов мог узнать об этой операции. К тому же сам факт такой операции мог привлечь его внимание. Я полагаю, что специально никто никакого шума поднимать не хотел.
Б. В.: Что вы мне рассказываете глупости? Вы хотели сенсации, славы! Мне же министр В. В. Канеп звонил и говорил о вашей операции как о каком-тo большом достижении, о том, что вы собираетесь об этом докладывать своему республиканскому руководству! Ваш же путь к славе оказался путем к бесславию!
В. К.: Когда я решал вопрос об операциях, я думал о том, как помочь больной.
Б. В.: О какой помощи вы тут говорите! Подумайте только, помочь больной!
В. К.: Должен вам сказать, Борис Васильевич, что для меня предложение оперативно помочь больной было совершенно неожиданным. Все это обрушилось тогда, как снег на голову. Первоначально я отнесся к стремлению больной очень негативно, и я, как и многие врачи до меня, убеждал больную лечиться консервативно. Между первым обращением и началом операций прошло несколько лет. Больная лечилась в это время у психиатров, был использован гипноз, медикаментозная терапия, но никакого эффекта не было. За это время я интенсивно интересовался литературой по этому вопросу, беседовал со специалистами, больная сама часто обращалась ко мне с настоятельными просьбами. Я стал понимать пациентку, ее несчастье. Когда же психиатры дали заключение о том, что консервативно помочь невозможно и что больная стоит на грани самоубийства, я решился на операцию.
Б. В.: Что за ерунда, самоубийство! Пусть бы убивала себя! Почему же вы тогда не посоветовались ни с кем и делали эти операции втайне?
В. К.: Никакой тайны при проведении операций не было. При решении вопроса об операции привлекались различные специалисты, включая психиатров, эндокринологов, сексопатологов. Министр здравоохранения В. В. Канеп просил меня для решения вопроса привлечь очень авторитетных ученых, и в состав консилиума был включен зам. председателя ученого медицинского совета (УМСа) Министерства здравоохранения Латвии. Так что ученый медицинский совет нашего министерства тоже был информирован.
Б. В.: Кто был из УМСа?
В. К.: Был привлечен зам. председателя — заслуженный деятель науки, профессор А. П. Биезинь, так как он является хирургом, а председатель УМСа у нас биохимик.
Б. В.: Вот вы привлекли для совета этого выжившего, немощного старца, а со мной вы не могли поговорить и посоветоваться? Вы даже своему другу М. В. Волкову ни слова об этой операции не сказали!
В. К.: Мне кажется, Борис Васильевич, что никто из хирургов перед какой-то большой операцией не стремится очень много говорить о том, что он планирует сделать. Ведь операция может не удаться. Поднимать преждевременный шум и сообщать всем о планах, которые могли так и остаться планами, мне не хотелось. К тому же мы не были убеждены, что больная сама не передумает. И этапы операции мы построили так, чтобы вначале создавать все мужское, и если больная не изменит своего желания, только тогда удалить молочные железы, матку.
Б. В.: Это ведь какое–то варварство! У здоровой женщины удаляют молочные железы, матку!
В. К.: Я оперировал больную женщину, которая, не получив помощи, могла покончить с собой. К тому же матка оказалась измененной. У больной был фиброматоз матки. Больная лечилась также по поводу эрозии шейки матки.
Б. В.: О какой больной женщине вы говорите! Это просто разврат.
В. К.: Транссексуализм — это не разврат, это заболевание. Кстати, этот диагноз выставили очень авторитетные психиатры.
Б. В.: Нет такого заболевания. Покажите мне, где написано о таком заболевании. Это чистейший разврат, и вы потакаете этому.
В. К.: И все-таки, Борис Васильевич, транссексуализм — это не разврат, это заболевание. Больная страдала врожденным транссексуализмом.