Калейдоскоп вечности - страница 8

— Он…

Разве может полюбить создание немеющие души?

И вдруг перед ней восстала картина из далекого прошлого — утренний туман, укрывший мир пышным одеялом; окутал город своим призрачным покровом, и пелена пурпурных облаков скрывала золотистый диск солнца. Улицы, сверкающие дождевой водой, превратились в зеркала, отражавшие янтарное небо. Вот она двинулась вдоль ограды, опоясывавший прекрасный сад, где уже начали цвести ива и ясень. Меж деревьев пролегала дорожка, выложенная белоснежными мраморными плитами. А, подняв глаза, она видела величественный собор, представлявший собой образчик архитектуры готического стиля — узкие башни, шпили которых возвышались в высь небес, богато украшенный фасад, узкие стрельчатые окна, заостренные, как кинжалы. Да, тогда еще были сохранены кафедральные часовенки. И если присмотреться, то за тенью деревьев скрывались двое влюбленных. Девочка пристально изучала, стоявшего перед ней юношу своими небесно-лазурными глазами. Золотистые волосы, спускавшиеся до талии, немного завивались, и плохо понимания зачем, он улыбнулся ей своей самой искренней и обворожительной улыбкой, которую только мог изобразить. Но она просто поджала свои пухлые губки и с хитрой усмешкой направилась прямиком в ворота собора, словно и вовсе не заметила его. Его же улыбку было трудно понять — в ней таилось искушение, искренность переполняющего бремени влюбленного человека, растерянность и безмерное наслаждение. Юноша с полной смиренностью и покорностью перед своей воровкой жизни следовал за ней, пока краем глаза не заметил, стоявшего поодаль наблюдателя.

Сердце ведьмы упало, но человек только пронзил ее смертельным взглядом, прежде чем отвернуться и вернуться в мир полный грез.

— Думаю да. Любил, хоть и странную любовью, — прошептала она и подняла голову. — Но он мог любоваться ею целую вечность.

Грациозным движением рук, она поставила свою курильницу и продолжила, не дожидаясь ответа своего собеседника:

— Ты уйдешь с меткой на челе и встретишь свою дальнейшую судьбу на поле боя.

Скаю начало тревожно саднить сердце и не успел он и рта открыть, как ведьма закончила за него:

— Тебя ждут долгие годы жизни. Ты станешь тем, кого будут прославлять тысячелетия. Тем, кого будут бояться сотни миров, тем, кому не суждено будет коснуться губ своей любимой.

Мальчик вытаращился на женщину и не знал, что делать: обижаться или негодовать.

— Я сделаю что-то непростительное со своей нареченной? — смущенно буркнул он себе под нос, уставившись на руки.

— Нет. Ты просто станешь причиной ее смерти. В глазах ведьмы заиграли ярко-зеленые огни, и он непроизвольно чуть отпрянул в сторону.

— Я? — срывающимся голосом сообщила он самому себе. — Как я могу такое допустить? Если появится та, кого я пожелаю видеть под венцом своей жизни, я не смогу даже грубо высказаться о ней. Гордость аристократа…

— Дело не в гордости, — перебила она. Скай помрачнел, заметив, что ее пальцы снова протягиваются к золотистой табакерке. — То будет печать иных времен. Ты будешь старше, тоньше чувствовать, восхищенно бросать взор на другого человека.

— Тогда лучше умереть на поле ринга, — решительно произнес он, — потому что я не хочу жить в мире, где не могу доверять и понимать. Если я смогу ощутить и сберечь то истинное чувство, то я обязательно спасу ее. Стану ее защитником, буду сопровождать ее до конца своих дней.

Он помотал головой, постепенно распаляясь от гнева.

— Как Вы можете такое говорить, Госпожа? Его лицо и руки обожгло холодом, а глаза блестели, как от красного вина. Мальчик посмотрел на демоническую жрицу, не в силах проронить ни слова, и только твердил про себя, как заклинание: «Пожалуйста, пожалуйста, скажите, что все это проверка. Скажите, что все это ложь».

— Тебе нечего бояться. И чем меньше будешь мучить свою маленькую головку, в которой нет еще мыслей достойных взрослого, тем лучше.

У Ская язык чесался спросить, что она под этим подразумевает. Он скорчил унылую гримасу и взъерошил свои белокурые пряди, подражая сельским мальчишкам, ухмыльнулся и снова принял нормальный вид.

— Не запугаете, Госпожа! Надо признаться, что я действительно тревожился на этот счет. Я гадал ночами несколько месяцев подряд, какова же будет наша первая встреча, каким представится мне этот Дворец, про который люди говорят, пишут, думают, мечтают и я, пожалуй, могу посчитать себя одним из счастливейших в данный момент. Люди бывают здесь всего раз в жизни, и не каждому удалось поговорить с Вами. Поэтому…