Канатные плясуны - страница 28

— Они так просто не отстанут. Они тебя отыщут.

— Какая теперь разница?

— Теперь — никакой, — «Робин Гуд» сладко зевнул. — А кто поручится за завтра? Значит, это ты нашел труп? — беззаботно продолжил «Робин Гуд». — Ну и как труп выглядел? Припомни?

— Обыкновенно, как выглядит труп, — Дима наморщил лоб.

— Вот именно, просто любопытно, можно ли по трупу определить, как убили… его владельца? Владельца тела, биомассы, культурно выражаясь.

— Выстрелили в голову.

— И все?

— Знаешь, у него еще ссадина на виске была. Как будто перед тем как застрелить, ударили чем-то тяжелым.

— Вот удивительно!

— Чего тебе удивительно? — Посуди сам. Если у тебя в руках пистолет с глушителем, зачем бить, если можешь выстрелить? — глубокомысленно поинтересовался «Робин Гуд». — Кстати, подушка не для заглушения шума понадобилась, а чтобы не запачкаться. Мозги летят в стороны — знаешь, как?

— Понятия не имею, ни разу не стрелял человеку в голову.

— Так вот, если не собираешься мочить сразу, а только побеседовать, то стреляй в коленку. И, к тому же… Был ли сейф уже открыт? Правильнее спросить, когда был открыт сейф? Когда ударили по голове того самого Трупина, или когда выстрелили в его многострадальную «репу»?

— Тебе-то какая разница? — подозрительно спросил Дима.

— А я детективы люблю. Знаешь, денег нет, а вместо бутылки покупаю иногда книжку. Чаще лабуда попадается: «Командир спецназа был похож на сжатую пружину»… И еще про умный взгляд. Знаю я такой взгляд, не умный он, а мутный. От пьянства. Нет, лучше уж читать женшин-писательниц с их рецептами борщей и кулебяк…

— Ты про борщи Семена лучше спроси, он специалист, — сообщил Дима и осекся. — Лучше спросил бы… — в прошедшем времени.

— Нет, я не против кулинарии. И даже про «сжатую пружину» мне очень близко. Даже приятно. Приятно, что я тоже был, как ее, пружиной, винтиком, или как его, поступательно-возвратным механизмом… Вроде как про меня книжку написали. Только я вот что тебе скажу… Что самое страшное было. Ни там — гранату вперед себя в дверь, пяткой в зубы… Я поссать пошел, захотелось, а тут «дух» выскочил, прямо на меня… Он чуть ли не под верблюжей колючкой сидел, которую я поливал… — упоминая «верблюжью колючку», Робин Гуд почему-то тоненько и противно хихикнул. — Может, вовсе и не «дух» был, душман, а простой крестьянин, они у них тоже на «д» — дыхкане. Так вот, самое страшное, не то, как я его очередью напополам разрезал…

А как я потом свою гимнастерку стирал… Одежду всю кровью забрызгало и какие-то «катышки» на ней образовывались… Жирные такие. В какой химии только ни замачивал, пальцы в кровь стер, а все время чувствую — катышки, катышки! Катышки, блин! Вот поэтому Трупину подушку на голову положили, прежде чем выстрелить. Чтобы потом одежду не стирать.

— Я к тому трупу, к бизнесмену, даже не притрагивался, — с необъяснимым уважением в голосе пояснил Дима. — И на сейф не смотрел… В голову не пришло посмотреть на сейф. Знаю только: его сначала оглушили, а потом, накрыв диванной подушкой голову, выпустили пулю.

— Значит, — подвел итог «Робин Гуд», — выгрести все из сейфа мог в равной степени как тот, кто оглушил, так и тот, что застрелил.

— Если между ними не было третьего.

— Или четвертого, — «Робин Гуд» легкомысленно поболтал в воде ногами, обрызгав Диму. — Четвертого, который пришел последним… Или первым…

Начало темнеть, и невозможно уже было разглядеть берега, что справа, что слева. «Робин Гуд» предложил причалить.

— Иначе мы их проглядим, — пояснил он.

Пополудни Ренат уловил запах, весьма напоминавший жареную рыбу. Он поспешил вперед, промокший и грязный, глотая слюну, и готовый купить эту жареную рыбу за оставшиеся в карманах деньги, или отнять силой.

Скатившись по откосу, он увидел отмель. Заслонив ладонью глаза от яркого солнца, он разглядел костер и человека, сидевшего на корточках у огня. Человек был невысок и рыж. Несколько рыбин были надеты на прутики, и хозяин пищи вращал прутики над жаркими углями.

— Сэм! — заорал Ренат. — Семен, как я рад, что ты живой…

— Закуси немножко, — любезно предложил Семен, не вставая с корточек. — Это уже третья порция, которую я готовлю, ожидая хоть одного из вас, — и он безразлично посмотрел на спекшиеся до состояния головешек рыбьи тушки, валявшиеся неподалеку. — Впрочем, будь у меня мои сковородки, получилось бы вкуснее.