Канун трагедии - страница 7

стр.

метод, предпола­гающий учет самых различных, порой весьма противоречивых явлений и тенденций, ибо, например, международные вопросы невозможно понять без анализа и раскрытия сущности дикта­торских и демократических режимов, без ясного представле­ния о характере и механизмах принятия решений в странах, иг­равших существенную роль в тот период.

Следует учитывать и то, что все общие и конкретные проб­лемы решались тогда в условиях, когда человечество уже прак­тически втягивалось в новую мировую войну, ставшую самым трагическим и поворотным событием XX столетия. Именно только на основе многофакторного анализа возможно раскры­тие всех сложностей и противоречивых тенденций развития в

напряженные месяцы конца 1939 и 1940—1941 гг.

* * *

В концептуальном плане анализ внешнеполитических про­блем невозможен без учета некоторых особенностей сталин­ской системы. Одна из основных задач автора состояла в том, чтобы выявить взаимосвязь идеологии и реальной политики в намерениях и действиях СССР в рассматриваемый период. Анализ конкретных международно-политических проблем предполагает также комплексное изучение общих геополити­ческих и стратегических факторов и задач, вставших перед со­ветским руководством после подписания пакта Молото­ва — Риббентропа 23 августа 1939 г.

Весьма важное значение имела для автора и историческая преемственность, особенно в контексте общего восприятия в Москве либерально-демократических и диктаторских европей­ских режимов, прежде всего, например, в плане сравнения отношения Кремля к либеральной Англии и нацистской Герма­нии. Проблема преемственности включает в себя и представле­ния о российских намерениях в контексте анализа идей и пра­ктики мировой революции и их влияния на советский внешне­политический курс. Сюда входит и опыт 30-х годов. Мюн­хенская политика Англии и Франции и последовавшая между­народная изоляция СССР всегда присутствовали в сталинском анализе, подтверждая недоверие к западным демократиям и усиливая постоянный страх перед возможным сговором импе­риалистических стран и группировок.

Хронологические рамки работы охватывают период с 1 сен­тября 1939 и до 22 июня 1941 г. Но, разумеется, над всеми собы­тиями витала тень пакта Молотова — Риббентропа, который практически определял советскую политику в этот период. По­этому, не ставя своей задачей анализ предыстории и самого па­кта, автор на протяжении всей работы возвращается к нему, к тому внешнеполитическому повороту советских лидеров, кото­рый был связан с его подписанием и последствиями.

События последнего времени, историографические и об­щественные дискуссии значительно политизировали изучение того периода, поставили его, как уже отмечалось, в центр идео­логических споров, способствуя размежеванию внутри нашей страны и в мире в целом.

Основная мысль автора в этой связи состоит в утверждении о необходимости максимально освободить историю от влияния конъюнктуры, от того, чтобы она оказывалась бы заложницей политики и, наоборот, чтобы последняя не находилась бы в пле­ну тех или иных интерпретаций истории. В то же время совер­шенно очевидно, что при освещении таких весьма политизиро­ванных и идеологизированных периодов, как 1939—1941 гг., невозможно полностью уйти от субъективных пристрастий в понимании истории.

Для того чтобы избежать подобного подхода, автор стре­мился придерживаться, как уже было отмечено, многофактор­ного анализа, понимания истории как совокупности и взаимо­действия самых разнообразных факторов и тенденций. В этом широком спектре присутствуют явления экономические и по­литические, влияние мировой геополитической ситуации, идеологии (анализ теоретических принципов мировой револю­ции, национал-социализма и западных демократий) и т.п. Боль­шое значение имеет и личностный фактор, воздействие на ход истории политических лидеров, общественных деятелей, ди­пломатов, военных и представителей средств информации. Только учитывая все эти обстоятельства, можно найти реаль­ные основания для обобщающих интерпретаций, выводов и за­ключений.

Сбалансированный подход к изучению темы означал для автора не запрограммированную идею на поиск компромисс­ных позиций и ответов, не желание быть над идеологическими спорами и разногласиями, а понимание того, что в реальной жизни существует баланс различных тенденций, порой весьма противоречивых. Естественная резкая критика и неприятие практики авторитарных режимов не должны исключать из ана­лиза прагматизма лидеров этих стран, их стремления к обеспе­чению безопасности своих стран, дипломатических приемов и методов. В равной мере исследование политики демократиче­ских государств должно обязательно сопровождаться объясне­нием жесткого прагматизма их лидеров, отстаивавших собст­венные, часто весьма своекорыстные планы и намерения, а также влияния на политику их идеологических позиций и при­страстий. Весьма важно также понять степень воздействия на политику тех или иных стран исторического опыта и нацио­нальных традиций, сформировавших определенный тип поли­тической культуры и ментальности их лидеров и представле­ний политического и общественного истеблишмента.