Капри - остров маленький - страница 33

— Да.

Она махнула ложкой.

— Он прятался в лесу, из-за русских. Ужасно, не правда ли?

Княгиня одарила Андрасси быстрой квадратной улыбкой, открыв все свои зубы. У нее были сухие, напудренные щеки, лиловые круги под глазами и глаза цвета фиалки, сухо блестевшие и, скорее всего, никогда не знавшие слез.

— Вы меня звали, мама?

— Твой друг говорил мне сейчас о наших кузенах Поболди. Он их очень хорошо знает. Забавно. Весь мир — всего лишь большая деревня.

Андрасси ничего подобного не говорил.

— Мы пытались вспомнить имя третьего.

— Николас, — подсказала госпожа Сан-Джованни, бросив сострадательный взгляд на Андрасси.

— Николас, вот именно. Очаровательный молодой человек. Во время войны он служил в Анкаре. А четвертый был художником. Мечтатель, поэт…

Ее голос на мгновение стал томным.

— Он живет во Флоренции. Здравствуй, мой дорогой, — приветствовала она подошедшего к ней толстого старика, который почтительно поцеловал ее руку. — Он обещал навестить нас этим летом.

Она обращалась по-прежнему к Андрасси, но ее маленькая белая рука с синими прожилками не выпускала руку толстого старика.

— Он вам ужасно понравится.

У нее опять появилась квадратная улыбка, а кивком подбородка она ясно показала, что уже достаточно много сделала и что Андрасси может быть свободен.

— А как поживает ваша очаровательная дочь?

Словно откликнувшись на призыв трубы, толстый старик сделал еще один шаг вперед и решительно устроился перед ногами Андрасси, который, посторонившись, оказался носом к носу с госпожой фон Ойерфельд. Та улыбнулась ему.

— Однажды я имел честь быть представленным вам, мадам, у…

— Верно! Я это очень, очень хорошо помню.

Хотя было совершенно очевидно, что она ничего не помнит, а только притворяется, будто помнит, приятно было видеть ее восторг. Несмотря на то, что ей было уже достаточно много лет, — семьдесят, а то и больше, — она была мила: тонкий профиль, синие глаза, белые волосы с фиолетовым отблеском.

— Как поживают наши славные друзья?

Кого она имела в виду?

— Очень хорошо, — ответил Андрасси.

— А дамы? Мы очень редко видимся. Скажите им, что я сожалею.

— Непременно.

Она игриво наклонила голову. Несмотря на свой преклонный возраст, она все еще вызывала нежные ассоциации.

— Мне доставил большое удовольствие разговор с вами. А то молодые люди в наше время так часто…

Мысль о том, чтобы высказать критику, даже самую общую, должно быть, испугала ее, и она посмотрела на Андрасси с беспокойством, но ласково. Ему стало немного неловко. К счастью, госпожа фон Ойерфельд заприметила в этот момент проходившую мимо женщину в черных брюках, с лицом цвета чернослива.

— Дорогая моя, дорогая!

И Андрасси оказался откинутым к большой розовой вазе с огромными желтыми цветами. Гостиная гудела от пустопорожней трескотни. Какой-то сухощавый верзила учил танцевать маленькую, свежую, как кусочек мыла, американку в тирольской юбочке. Он выставлял ногу вперед и тут же отступал назад. Она глядела на него, пытаясь сделать то же самое. Длинный верзила наклонялся и, положив руки на колени, отчего сразу стал похожим на циркуль, внимательно следил за ее движениями. Красавчик Четрилли в красном шелковом поясе, стягивавшем его узкие бедра, вроде бы машинально расстегивал уже третью пуговицу своей рубашки, мило предлагая себя взорам окружающих, пока не встретил взгляда князя Адольфини, после чего резко отвернулся со строгой миной на лице. Пальмиро, одинокий и невозмутимый, тихо стоял возле рояля с чашкой чая в руке. Рядом, на диване, сидели молодая женщина в розовой блузке и белых брюках, молодой человек с обесцвеченными волосами и бывший венгерский министр. А напротив — госпожа Сатриано, которая, увидев, что Андрасси стоит один, подозвала его.

— Президент рассказывал нам о Гитлере, — сообщила она.

— Здравствуйте, Андрасси, — сказал президент по — мадьярски.

— Встретиться здесь, так далеко от родины… — заметила госпожа Сатриано со вздохом.

Появился Вос, как всегда в свитере. Миссис Уотсон тут же устремилась к нему.

— Станни! А я уж было подумала, что ты не придешь.

— Конечно, — отозвалась Ивонна Сан-Джованни. — Я знаю, что говорю. Эти шляпы имеют желобок по окружности, потому что в Мексике есть кобры. Они сидят на деревьях и, когда вы проходите под деревом, падают прямо на вас…