Капризная маркиза - страница 21
— Ты что, не умывался?
— Я? — он опустил рюкзак к ногам, растерянно вынул платок, принялся оттирать щеки. — Ну… Наверное, испачкался по дороге.
— Да уж, — я обратила внимание на то, что руки у него тоже в чем-то темном — не то в мазуте, не то, действительно, в земле.
— Прямо из могилы выполз…
Денис густо покраснел, а я тут же прикусила язык. Во, дура-то! Так летела к нему, спешила, чуть коленки не вывихнула, а встретила — и давай язвить. Будто он виноват, что явился сюда не в смокинге и не в «Дольче Габано» с «Версаче».
— Вот что, дружок, пошли-ка домой. У меня в номере душ, ванна, вода горячущая. Приведешь себя в порядок, умоешься… — не закончив, я взяла его за руку, решительно потянула ко входу в метро. Шагая, в очередной раз отметила про себя, что Денис всего-то на сантиметр или два выше меня. Если надеть сапоги с каблуками, будет почти итальянская пара. Сейчас это модно: он — коротыш, она — каланча. И даже неестественно, когда наоборот. Правда, если потребуется поднять даму на руки (Жаннет, по правде говоря, иногда очень этого хотелось!), то может и конфуз выйти. Потому что разные весовые категории. Точнее — равные, не разные. И если он, скажем, пятьдесят килограммов, то и поднимать ему придется все те же пол центнера…
Такая вот несуразь сквозила в моей головушке, пока я тянула своего воздыхателя через двери и турникеты. В разогнавшемся вагончике мы почему-то встали чуть порознь и даже избегали смотреть друг на дружку. Неведомо откуда нахлынувшая стеснительность выстроила между нами стенку. Зато возле гостиницы я поняла, что Денис спас меня дважды. Через стеклянную дверь вестибюля я разглядела стоящую возле конторки троицу: одним из них был Пьер, другой — хмурый мужчина в штатском, а третья — женщина полицейский с огромным револьвером на поясе. Я прямо ахнула, не удержавшись, — вот так Пьер Неришар-Небезухов! Тихоня тихоней, а как расстарался. Весь Париж, небось, через сито просеял — и сыскал-таки! Я с завистью поглядела на огромный револьвер дамы в полицейском мундире. Ох, жила бы я тут, непременно пошла бы служить в полицию. Ради такого вот никелированного монстра в кобуре, ради симпатичного френча. И в тир бегала бы каждый вечер, патроны изводила бы пачками, наверняка стала бы чемпионкой по расстрелу фанерных мишеней.
— Так мы идем? — поинтересовался Денис.
— Только не сюда! — я тряхнула головой. — Тут засада.
— Засада?
— Ага. Ищут нас, понимаешь?
По лицу Дениса видно было, что он не понимает.
— То есть меня, — пояснила я. — Видишь даму из полиции? Пришла по мою душу. Я ведь удрала, а здесь остановилась нелегально. Думала, не вычислят, а они вычислили.
Я увидела через стекло, как Пьер показывает консьержу фотографию — мою, естественно. Торчать перед гостиницей становилось опасно.
— Бежим!
Мы помчались. Огибая прохожих, перескакивая с тротуара на дорогу и обратно. Только свернув за угол, мы остановились, чтобы перевести дух.
— Не понимаю, как они меня нашли, — призналась я. — Паспорт я не показывала, фамилию не называла.
— Значит, есть у них свои секреты. — Денис покосился на фасады старинных зданий. — Лондон, говорят, уже на девяносто процентов просматривается камерами слежения. Компьютеры опять же. Дал какое-нибудь фото через сеть, тут же тебе и ответят.
— Кто?
— Да уж найдутся добрые самаритяне.
— Жаль. Я столько всего накупила. Фруктов, сладостей, сока… Теперь, наверное, полиция все слопает. Но главное — где нам укрыться?
— А от кого мы прячемся? — поинтересовался Денис.
— От отца, — я вздохнула. — Теперь вот еще от полиции… Слушай, а как ты сюда долетел? Это ведь билет, виза… Где ты деньги достал?
— Продал запас комариных крылышек. Оставалось еще…
— Я серьезно!
— Да так… — Денис поежился. — Были кое-какие фамильные драгоценности. Я и отнес. В ломбардах теперь все берут.
— Хорошо, а виза?
— Если отстегнуть наличными да нужному человеку, все делают мгновенно. У них там как раз тур горящий был…
— Ага, — я легкомысленно кивнула. Объяснение нашлось, а другого мне и не требовалось. — Но ты учти, деньги я тебе непременно отдам.
— Брось…
— Ничего не брось! Пойдешь в ломбард и выкупишь свои фамильные драгоценности.