Карантин - страница 10
* * *
Шастин уехал на своей машинерии, старой допотопной «Волге». Вдруг стало страшно за него: как он на ней так гоняет? И когда мы днём ждали его, а он не появился, – мерещилась авария, всякие ужасы… Слава Богу, ничего не произошло. Но вот опять стало за него страшно. Мне вообще страшно за всех наших друзей, которые гоняют на машинах. Машина – это постоянный риск. Если бы Гавр ездил на машине, я бы за два дня поседела, а на третий – сошла с ума от переживаний.
Перелив в меня своей бодрости и спокойной уверенности, Шастин уехал. Была ночь. Температура у Ксюнечки не выше +37,5. Но эти страшные хрипы!..
Я умолила её выпить два глотка апельсинового сока. Прилегла.
Полная яркая слепящая луна светила прямо в незашторенное окно, было так светло, что при желании можно было читать. На стенах колыхались, жили своей таинственной жизнью тени от ветвей… Это было удивительно красиво, и я подумала с горечью, что ночью наш бокс не такой страшный, как днём. Я смотрела на эти живые, изменчивые тени и вспоминала, как в детстве любила засыпать, глядя на игру теней на белой белёной стене…
И – уснула. Спала я очень долго, и мне снился сон, долгий-долгий сон про больничную жизнь… и как мы с Ксюшей первый раз вышли на прогулку в больничный дворик и видим – идёт снег!.. И папа с нами, и это уже не больничный парк, а Иваньковский лес…
Вскочила в ужасе: сколько же я проспала?! Смотрю при свете луны на часы… Пятнадцать минут! Как Шастин и говорил.
…И так я засыпала в течение ночи много раз – и каждый раз на пятнадцать минут. Как будто Коля меня запрограммировал, сказав: «Ты будешь вскакивать к Ксюше каждые пятнадцать минут».
Мне приснилось за эту ночь много снов. В одном из снов я была в гостях у Орла (мы к нему пришли втроём: я, Ксюша и Гавр), а Орла дома почему-то не оказалось. И как-то не по себе от этого всего и очень грустно. Проснувшись, подумала, что Орёл, наверное, заболеет, и меня охватила тревога за него…
Вот, в нашей жизни появился ещё один доктор. Чеховский вариант: доктор-писатель. Родная душа. Только полгода, как знакомы, а кажется, уже сто лет. Двадцать лет живём на одной улице, ходим по одной и той же Берёзовой аллее к метро, но до этой весны не встречались. Почему?.. Можно сетовать и сокрушаться. Но лучше будем радоваться, что всё-таки встретились. Не рано и не поздно, а как раз вовремя. Как и всё в этой непостижимой жизни…
…Летом в парке на Речном вокзале открылся цирк-шапито. Да, теперь на нашем любимом Речвоке есть цирк!
Орёл пригласил меня и Ксюшу на представление. Он хотел познакомиться с моей удивительной девочкой и убедиться, что все диагнозы, которые на неё навешивали другие врачи (аутизм, мутизм) – что всё это ерунда.
«Эммануил Владимирович, а как Ксюше вас называть? Ваше имя-отчество ей не выговорить». – «А пусть называет Винни-Пухом! – со смехом сказал доктор. – Так меня внук прозвал, когда был маленький. За то, что я толстый и люблю сладкое».
С тех пор мы называем его то Орлом, то Винни-Пухом. Нет, Орёл – это не прозвище. Это фамилия Винни-Пуха.
…В цирке Ксюша сидела, как зачарованная, смотрела во все глаза, – она обожает цирк! Особенно её поразила воздушная гимнастка. А уж как она хохотала над клоуном!.. О, клоуны – это её страсть!
«Я же клоун!» – говорит она. – «Когда я вырасту, я буду работать в настоящем цирке. А ещё я буду рисовать картины и сочинять стихи. Это же можно совместить?» – «Конечно, можно, дочура».
Винни-Пух потом сказал: «Как я и думал, никакого аутизма. Просто творческая личность. Со своей внутренней жизнью, очень напряжённой. Главное – не приставайте к ней. Не мешайте ей жить. Это моё глубокое убеждение: надо дать человеку возможность прожить его жизнь».
* * *
Колыхались на стенах изменчивые тени, луна светила прямо в глаза, ослепляя, и я боялась, что она разбудит Ксюнечку, но штор на окне не было, и спрятаться от этого слепящего света было невозможно…
* * *
В следующем сне мы гуляли по крыше одной из высоток. Эта крыша была похожа на город: башни, башенки, но не старинные (как на нашей любимой Крыше на Сретенском бульваре), а все – жёстко-геометрические. Мы гуляем, и в руках у нас воздушный шарик. Тут из-за угла одной из башен появляется наш друг Серёжа Трофимов, мы ужасно ему радуемся. Он берёт наш шарик и начинает надувать его ещё больше. Надувает, надувает его – и… надувается огромный дирижабль!!! И Серёжа начинает с этим дирижаблем показывать очень сложную и красивую пантомиму…