Кардинал Блэк - страница 4
всеобщим. Здесь же у него был высокий титул, но, по сути своей, он был никем, просто грязью под чужими ногами. Над ним стояло много более высоких титулов и чинов!
— Черт, как же здесь людно! — бросил он в воздух, не обращаясь ни к кому конкретно, пока наравне с Нэком продирался через толпу под порывами холодного ветра. Снег яростно летел прямо в лицо. Низкие серые облака в небе причудливо переплетались с черными потоками коптящего дыма, поднимавшегося из промышленных дымоходов, которые возвышались даже над самыми респектабельными районами города. Эта картина служила неким напоминанием населению, что всего один неверный шаг и неудачное стечение обстоятельств может превратить любого из прекрасной лондонской элиты в покрытого грязью рабочего, прикованного к каторжному труду — подбрасывать новое топливо в прожорливую пасть Лондона.
Через несколько минут вывеска с синими буквами, гласящая «Кофейный Зал Чомли», появилась в поле зрения, принеся путникам огромное облегчение. Лиллехорн — в компании Нэка, следовавшего за ним по пятам — с радостью вырвался из бесконечного людского потока Лондона и вошел в кофейню. Угольная печь и кирпичный камин насыщали помещение приятным теплом, а висящие фонари рассеивали мрак. Хотя в зале — к огорчению Лиллехорна — уже было довольно много посетителей, он все же решился здесь остановиться и вместе со своим компаньоном направился к пустующему столику в дальнем конце помещения. Сняв пальто, он грузно опустился на стул с высокой спинкой, стоящий под пыльным масляным портретом сурового джентльмена, лицо которого имело весьма хмурый вид. Этот джентльмен, казалось, сердито взирал на новое поколение лондонцев, осуждающе рассматривая его из своего убежища в Вечности.
— Кофе, конечно же! — сказал Лиллехорн молодой девушке, подошедшей, чтобы принять заказ. Он уже начал разворачивать перед собой «Булавку». — Два! — выкрикнул он, опомнившись, прежде чем Нэк успел разинуть свой зубастый рот и напугать девушку. — Черный, слегка подслащенный, — продолжил он, не потрудившись осведомиться, устроит ли это Нэка. — О… и, кстати, — пробормотал Лиллехорн шелковым голосом, поскольку сейчас его обслуживала не та девушка, что три дня назад, во время его последнего визита, — напомните мистеру Чомли, что это заказ специально для Гарднера Лиллехорна, эсквайра[1]. Ему известны мои имя и должность, поэтому со счетом проблем не возникнет.
Когда девушка ушла, он обратил внимание на новостные сводки в газете, на которые как раз падал мерцающий свет настенного фонаря, висевшего рядом с масляным портретом покойного недовольного джентльмена.
— Господи Боже! — воскликнул Лиллехорн, заметив крупный заголовок в верхней части листа.
— Читайте же! Читайте! — Нэк облокотился о стол, его щеки раскраснелись от волнения.
Лиллехорн прочел:
— «Альбион и Плимутский Монстр Все еще на Свободе». — Внизу имелась приписка более мелким шрифтом, но не менее решительным тоном: «Констебли опасаются возобновления убийственного веселья». А еще ниже: «Остерегайтесь смертоносного клинка Альбиона и Злой Руки Мэтью Корбетта».
Зачитав все это Нэку, Лиллехорн повторил свою первую реакцию, но теперь выдал ее гораздо тише:
— Господи Боже…
— Я знал, что этот чертов Корбетт — гнилое яблочко! — безапелляционно заявил Нэк, стукнув ладонью по столу. — Вот не сиделось ему спокойно в Нью-Йорке. Не-ет, его потянуло сюда, чтобы стать занозой у нас в заднице! Черт, надо было мне прибить его, пока был шанс. — Он сурово нахмурился. — А что за «убийственное веселье»? Что-то вроде попойки?
— Скорее уж, все это заявление тянет на блевотную лужу после попойки, — покачал головой Лиллехорн. — Черт побери, что за чушь! Насколько я знаю, мы не опасаемся ни новых убийств, ни веселья, ни попоек, ни чего бы то ни было вообще. По крайней мере, не от Альбиона с Корбеттом. Я должен сказать, Нэк… для меня это ставит жирную точку на моей вере в «Булавку». Конечно, многие из ее статей изначально фантастичны — например, об обезьяне, устроившей бунт в Парламенте — но я думал, что в большинстве из них все же есть доля правды.