Кардинал Блэк - страница 5

— Что? — Нэк выглядел потрясенным до глубины души. — Значит, леди Эверласт не рожала двуглавого ребенка?

— Занимательно, но сомнительно. А эта заметка об Альбионе и Корбетте… ну, я не спорю, что они каким-то образом связаны, но… — Лиллехорн замолчал на полуслове, позволив своей мысли зависнуть в воздухе.

Убийца в золотой маске — призрак лондонских ночей — действительно освободил Корбетта из охраняемого экипажа, который вез нью-йоркскую занозу в заднице Лиллехорна в тюрьму Хаундсвич. Это было почти три недели назад. После этого Альбион и Корбетт, казалось, исчезли с лица Земли. Затем в Олд Бейли появился Хадсон Грейтхауз и эта раздражающая особа Григсби. Они желали знать, где находится Корбетт. И что Лиллехорн мог им на это сказать? Ничего, кроме правды! И, черт возьми, если Мэтью Корбетт и был еще жив, он находился в лапах маньяка в маске, который уже успел своим клинком отправить шестерых человек на встречу с праотцами.

К тому же, теперь Лиллехорн не имел ни малейшего понятия, что случилось с Грейтхаузом. И какие бесы привели сюда девчонку Григсби в компании этого неотесанного мужлана? Почему она прибыла в Лондон? Может, потому что была влюблена в Корбетта? Лиллехорн ожидал, что эти двое снова появятся в Олд Бейли, чтобы своим присутствием оказывать давление на него и на констеблей, но его опасения не оправдались.

Лиллехорну было очевидно, что лорд Паффери решил, будто союз Альбиона и Корбетта все еще заслуживает освещения в газете — именно этого ожидала кровожадная аудитория «Булавки». Как лорду Паффери вообще удалось раздобыть материал для первоначального освещения этой истории, легко объяснил один из охранников экипажа, везшего Корбетта в Хаундсвич. Он признался, что за несколько монет рассказал обо всем, что произошло. Впрочем… сам Лиллехорн мог бы поступить так же, если б столкнулся с Альбионом лично. Другой вопрос: зачем Альбиону понадобился Корбетт, и где они оба теперь находятся?

В этот момент принесли чашки горячего кофе.

— Мистер Чомли говорит, что со счетом все улажено, — проворковала неслышно подошедшая девушка. — Он сказал, что ему не нужны никакие проблемы с законом.

— Их и не будет, — заверил Лиллехорн. Он не отказал себе в удовольствии дотронуться тростью до пышных бедер девушки, когда та повернулась, чтобы уйти. Пока Лиллехорн отвлекся, Нэк жадно схватил «Булавку» и прищурился: огромное количество печатных букв заплясало перед его глазами в желтом свете настенного фонаря.

— Это было странное время, — произнес Лиллехорн, решивший выпить кофе и чуть отдохнуть от успевших набить оскомину имен Альбиона и Корбетта. — Судья Арчер все еще отсутствует, ты же в курсе? В «Газетт» писали, что его похитили ночью прямо из больницы на Кейбл-Стрит в Уайтчепеле и что у него было огнестрельное ранение. Но что он вообще делал в Уайтчепеле, и кто его похитил? Явно кто-то, кто затаил на него злобу. А затем клерк — Стивен Джессли — не явился на работу однажды утром. Его начали искать, но, похоже, адрес, который он указывал в документах, необходимых для работы, был ложным. Теперь его вообще никто не может найти. И в этом ведь нет никакого смысла! — Лиллехорн прищурился. — Нэк, ты меня слушаешь?

Очевидно, Нэк не слушал.

— Здесь пишут, что стена на Юнион-Стрит была разрушена, и под ней нашли старый морской сундук с десятью засушенными головами. Можете себе представить?

— Это ниже моего достоинства, — отмахнулся Лиллехорн. — Я больше не могу доверять лорду Паффери.

— А вот этому поверите? — Нэк начал неуклюже читать: — «До нас дошли слухи… эээ… что пропавшая итальянская оперная дива… мадам Алисия Кандольери… была похищена своим любовником… и доставлена в его тайное убежище… эээ… в Райской Бухте… Продолжение следует». — Нэк поднял глаза и ухмыльнулся, явив собеседнику устрашающее зрелище. — Разве разыскать ее — не часть вашей работы? — Его ухмылка тут же сползла с лица, когда в голову пришла новая мысль: — Эй! Может быть, она сама сбежала с этим пиратом и не хочет, чтобы ее нашли?

— Я не уверен, что она желала, чтобы ее сопровождающий и возница экипажа были убиты, — напомнил Лиллехорн. Он сделал еще один глоток крепкого кофе. В городе было более двух тысяч кофеен, и часть разума помощника главного констебля была занята вопросом, где