Карл Смелый. Жанна д’Арк - страница 19

В ответ на это магистраты заявили:

— Мы посоветовались с народом, и народ придержи­вается мнения, что ему не следует принимать чью-либо сторону в этой войне.

Тогда тысяча двести человек, которые могли бы ворваться в город силой, спросили, позволено ли им будет войти туда исключительно для того, чтобы за плату поесть и попить.

Однако жители Брюгге ответили:

— Дорогие друзья, поймите, что мы не хотим никого впускать в город, но мы вынесем вам хлеба и пива. Пейте, ешьте и уходите прочь.

Гентцы поели, попили и ушли прочь.

Вернувшись, тысяча двести послов рассказали о том, что призошло. И тогда было решено обратиться к гер­цогу и осведомиться о его условиях.

Однако герцог ответил, что он не намерен договари­ваться с бунтовщиками, так что гентцы должны признать себя побежденными, а иначе все они будут казнены.

Гент решил сражаться самостоятельно, ибо правда была на его стороне.

Колокол Роланд гудел жалобнее, чем когда-либо пре­жде, и, словно из-под земли, поднимались новые воины. Отвага росла вместе с опасностью; от многочисленности тех, кто встал на защиту города, кружилась голова; при виде того, как на его улицах собралось тридцать тысяч бойцов, Гент, не в силах их пересчитать, счел себя непо­бедимым, словно Океан, который тоже не знает, сколько в нем волн.

Гентцы вышли из города. Часть их войска, самая мощ­ная, встала лагерем в Базеле, вблизи Рупельмонде, и там укрепилась; гентцы приволокли с собою превосходную артиллерию. Каждая ремесленная гильдия заказала по кулеврине, на которой было выгравировано ее наимено­вание.

Герцог решил атаковать противника всеми имеющи­мися у него силами. Свое войско он разделил на три отряда.

Командование авангардом было доверено графу де Сен-Полю, под началом которого находились Корнелий, бастард Бургундский, Жак де Лален и сир де Савёз.

Герцог командовал главной частью войска; при нем находился его сын, граф де [Пароле.

Командирами арьергарда были граф Этампский и Иоганн, герцог Клевский; арьергард почти полностью состоял из немцев.

Как это было принято, герцог и граф посвятили в рыцари несколько воинов. Граф не сдерживал радости от того, что ему предстояло участвовать в своем первом сра­жении; это был один из тех людей, у кого всем правит кровь, у кого кровожадные инстинкты берут верх над инстинктами общественными и у кого приплюснутый лоб оставляет области затылка все выпуклости, связан­ные с рассудком.

План сражения отличался крайней простотой и был как раз таким, какой следовало использовать против бед­ных горожан, не имевших никакого представления о военном искусстве.

Филипп направил против войска мятежников часть своего авангарда; после первого удара она должна была отступить, чтобы побудить гентцев выйти из укрепления. И стоило бы им оттуда выйти, как они были бы обре­чены на гибель: герцог атаковал бы их всеми своими силами.

Можно было подумать, что с бедными горожанами обо всем договорились заранее, настолько точно они проде­лали то, что предвидел герцог.

Гентцы, действуя опрометчиво, бросились преследо­вать бургундский авангард, отступавший в сторону своей армии.

Когда же в разгар этого беспорядочного преследова­ния они оказались на расстоянии полета стрелы, зазву­чали трубы и все кулеврины открыли огонь.

В то же время без передышки начали стрелять луч­ники, испуская громкие крики: это были те лучники, чьи длинные стрелы издалека достигали мятежников и про­бивали их кожаные латы, самую мощную броню, какая была у этих славных людей.

И тут начался спор между графом де Сен-Полем и всеми только что произведенными в рыцари молодыми воинами, торопившимися прославиться; граф де Сен- Поль вынужден был сдерживать их, обращаясь к каждому из них по имени и поясняя им, что они поставят под угрозу исход сражения, если бросятся в атаку отдельно и без приказа.

Самым нетерпеливым из всех был Корнелий, бастард Бургундский; он хотел спешиться, чтобы вместе с лучни­ками напасть на врагов, как, по рассказам, это делалось некогда в великих битвах при Пуатье, Креси и Азенкуре. Его с трудом удержал Гильом де Сен-Сен, его воспита­тель.