Карл Смелый. Жанна д’Арк - страница 7

Самые храбрые из дворян пали мертвыми вокруг короля.

Это были герцог Бурбонский, герцог Афинский, мар­шал де Клермон, мессир Робер Дураццо, мессир Гишар де Боже, виконт де Рошшуар, Эсташ де Рибомон, Жан де Лилль, Жиллиан Нарбоннский, сир де Шатовиллен, сир де Монреан, сир д'Аржантан, сир де Лосерр, сир Одри де Шарни, сир Жоффруа де Шарни, которого нашли завер­нувшимся в королевское знамя, ставшее ему саваном; ну а общее число рыцарей, оставшихся лежать на поле боя, превысило две тысячи восемьсот!

Но король все еще держался.

Он передохнул минуту, выпил глоток воды, поданной ему в шлеме, и вновь стал наносить удары, словно масте­ровой, возобновивший свой прерванный труд.

Но из окружавших его воинов уже столько было убито, а столько других обратилось в бегство, что на каждого французского дворянина приходилось по пять англий­ских латников.

И более всего они теснились вокруг короля, которого легко было узнать по короне, венчавшей его шлем; однако, оберегаемый юным Филиппом, он по-прежнему наносил удары, ничего не слушая, хотя противники кри­чали ему:

— Сдавайтесь, сир! Сдавайтесь, иначе вы умрете!

Во главе тех, кто кричал так, находился французский рыцарь, который сумел пробиться вперед и оказался лицом к лицу с королем.

Звали этого рыцаря Дени де Морбек.

Стоя перед Иоанном, он не нападал на него, а лишь уклонялся от ударов, которые наносил ему король, и ограничивался тем, что на чистом французском языке произносил:

— Сдавайтесь, сир! Сдавайтесь!

Король понял, что его одолели; у него не было больше никакой надежды, и, услышав, что к нему обращается француз, он отступил на шаг, опустил свой затупившийся и окровавленный топор, в знак того, что готов вести переговоры, и спросил:

— Кто вы?

— Я французский рыцарь, — ответил Дени де Мор­бек.

— Как же тогда случилось, что вы служите в англий­ской армии?

— Я совершил убийство, и во имя собственного спасе­ния мне пришлось перебраться в Англию, где я поступил на службу к королю Эдуарду.

— А где мой кузен принц Уэльский? — спросил ко­роль. — Если я встречусь с ним, то сдамся ему.

— Сдавайтесь мне, сир, и я провожу вас к принцу Уэльскому.

— Ну что ж, — произнес король, — ладно, я сдаюсь вам. Уж лучше сдаться французу, чем англичанину.

И, выпустив из рук топор, король отдал рыцарю свою латную рукавицу.

Мальчик же, не желая отдавать свой меч, отбросил его далеко в сторону.

Битва окончилась: король был взят в плен; однако, даже став пленником, он еще не избежал опасности.

В то самое время, когда он сдался в плен, примерно в пятистах шагах от него посреди поля битвы остановился Черный Принц, ставший победителем, и, думая в первую очередь о друзьях, а не о врагах, спросил у графа Уорика и мессира Реджинальда Кобхема:

— Уважаемые сеньоры, не знаете ли вы, что произошло с моим верным слугой Джеймсом Одли, который, как вы помните, дал клятву завоевать славу в сегодняшней битве?

— О да, сир, — ответили оба дворянина, — мы полу­чили известие о нем и знаем, что он сдержал свою клятву; однако он тяжело ранен: оруженосцы вынесли его с поля боя, и теперь он находится в нескольких шагах отсюда.

— О! — воскликнул принц. — Я глубоко опечален тем, что вы мне сейчас сказали! Мне хотелось бы увидеть его, чтобы лично удостовериться, в каком состоянии он пре­бывает. Отыщите его и, если он способен выдержать передвижение, доставьте его ко мне; если же он слишком слаб, дайте мне знать, где он лежит, и я сам поеду к нему.

Оба дворянина отправились к раненому и передали ему пожелание принца.

— Великая благодарность сыну моего короля, — про­молвил сэр Джеймс, — проявившему беспокойство о таком бедном дворянине, как я, и не дай Бог, чтобы он утруждал себя из-за меня.

Произнеся это, он подозвал своих оруженосцев.

— Отнесите меня к принцу, — приказал он, — надежда оказаться в его присутствии придает мне силы.

Оруженосцы взялись за носилки, на которых лежал раненый, и поднесли их к ногам лошади Черного Принца.

Узнав сэра Джеймса, принц спешился и склонился над ним.

— Мессир Джеймс, — сказал он, — позвольте мне поблагодарить вас и воздать вам честь, ибо, как вы и поклялись, вы заслужили славу в сегодняшней битве, и я заявляю, что по моему мнению вы самый благочестивый и самый отважный из всех нас!