Карл Смелый. Жанна д’Арк - страница 6

Видя, что сын короля и его братья обратились в бег­ство, первая рать нарушила строй, и это было тем более простительно, что трое славных рыцарей, мессир Жан де Ланда, мессир Тибо де Водене и сеньор де Сен-Венан, воспитатели юных принцев, последовали за ними, забрав с собой восемьсот или девятьсот копейщиков.

Правда, когда герцог Нормандский счел себя в безо­пасности, он отправил обратно мессиров Жана де Ланда и Тибо де Водене, оставив подле себя и своих братьев лишь около двадцати копейщиков и сеньора де Сен- Венана, «который, — замечает Фруассар, — рассудил, что для него оберегать жизнь наследника короны столь же почетно, как и вернуться на поле боя[1]».

Король Иоанн, видевший, как рассеивается, словно дым, первое войско, находившееся под командованием его сына, и ценивший то, как рыцари умели пользоваться лошадьми, чтобы легче было бежать, — так вот, повто­ряем, король Иоанн, видя, как до второй рати, находи­вшейся под его командованием, начали мало-помалу долетать стрелы лучников, рассудил, что враг близко, и, не желая отступать сам и не желая, чтобы отступали его приближенные, приказал всем:

— Спешиться! Спешиться!

И он первым подал пример, сойдя со своей рослой белой лошади и отцепив от седла боевой топор — гроз­ное оружие в руках короля-дровосека.

Младший сын короля, Филипп, герцог Туренский, поступил так же и занял место рядом с отцом. Мальчик был вооружен лишь небольшим мечом, но топор короля Иоанна вполне мог защитить и отца, и сына.

Все всадники спешились и выстроились, но не вокруг короля, ибо король не желал, чтобы кто-либо оказался между ним и противником, а по обе стороны от него.

Меры предосторожности, предпринятые королем Иоанном, были небесполезными, хотя и таили в себе опасность. Вся масса растерянных людей, составлявших прежде первую рать и обратившихся в бегство, направи­лась в сторону Пуатье; однако Пуатье, даже не разобра­вшись, свои это или враги, начал с того, что закрыл перед ними ворота.

«И вот, — говорит Фруассар, — на дороге и у ворот скопилось такое ужасающее множество раненых и удру­ченных людей, что это невозможно представить, и фран­цузы сдавались в плен, как только они видели хоть одного англичанина».[2]

Однако король Иоанн и его воины стояли, словно кре­постная стена, и, словно в крепостной стене, англичане упорно пытались пробить брешь в их рядах. Там сража­лись все храбрые рыцари, какие были на обеих сторо­нах.

В особенности же творил чудеса король Иоанн. У него на глазах один за другим падали его стяги и державшие их рыцари; затем завязалась рукопашная схватка, и он создал вокруг себя вал из тел тех, кто был сражен его страшным топором.

А возле него стоял мальчик, настоящий львенок, сын льва! Пока отец сражался, он наблюдал за ним, предосте­регая его криком о каждой новой атаке:

— Отец, опасность справа!.. Отец, опасность слева!

И отец, поощряя сына держаться начеку, кричал ему в ответ:

— Смелее, Филипп! Смелее, мой мальчик!

В итоге за храбрым молодым человеком закрепилось прозвище, и с этого времени его стали звать Филиппом Смелым.

Позднее мы увидим, как он стал родоначальником династии герцогов Бургундских, начавшейся с него и через Иоанна Бесстрашного приведшей к Карлу Сме­лому, которым мы намереваемся вскоре заняться.

А пока что все войско англичан стеснилось на той позиции, где находился король Франции, ибо, как Джон Чандос и сказал Черному Принцу, ясно было, что король не отступит и будет стоять до последней крайности.

Король-воин получил небольшую передышку: два рыцаря, которые на протяжении одного льё сопрово­ждали убегавшего дофина и его братьев, вернулись, пылая яростью, на поле боя, которое им пришлось поки­нуть: как мы уже говорили, это были мессиры Жан де Ланда и Тибо де Водене. Вместе с ними вернулись семь­сот дворян.

По дороге им встретился полк герцога Орлеанского, еще не побывавший в бою, и они подтолкнули его к полю сражения.

Вместе с прибывшим подкреплением и тем, что оста­лось от отряда короля Иоанна, французов было еще втрое больше, чем их противников; однако нам уже при­ходилось три или четыре раза видеть, что может сделать паника, став на пути даже самых храбрых солдат ... А войско было охвачено паникой.