Карнавал

Будет несправедливо, если скажу, что она — самая уродливая женщина из всех моих прежних и нынешних знакомых. Наверняка, должны быть лица и непригляднее. Однако, пожалуй, ничто не помешает назвать ее самой уродливой из тех, кто хоть как-то связан с моей жизнью, пустил корни в почву моей памяти. Конечно, слово «уродливая» можно заменить эвфемизмом «некрасивая» — он не так оттолкнет читателей, особенно женщин. Однако все же наберусь смелости и буду использовать это бесхитростное, грубоватое слово. Так мне будет проще отразить ее человеческую сущность.

Я буду называть ее Ф*. Настоящее имя по некоторым причинам публиковать здесь неуместно. К слову, оно никак не связано ни с Ф, ни с *.

Ф* вполне может прочесть этот рассказ. Она часто говорила, что ее интересуют только ныне живущие писательницы, но как знать — может увидеть и этот мой текст. А если прочтет его — должна догадаться, что речь здесь о ней. Однако саму ее вряд ли обидят мои слова, что она-де «самая уродливая женщина из всех моих знакомых». Наоборот, пожалуй, даже позабавят. Сама она лучше прочих сознавала, что лицом отнюдь не удалась, и я вовсе не преувеличиваю, называя ее уродливой, — ей даже нравилось пользоваться этим как преимуществом.

Такие примеры, насколько я понимаю, в обществе крайне редки. Уродливых женщин, осознающих собственное уродство, не так уж и много. А чтобы откровенно принимать этот факт и даже выискивать в своем уродстве маленькие прелести… нельзя сказать, что таких нет вовсе, но их меньшинство. И в этом смысле — да, она и вправду была необычной. И необычность эта привлекала к ней не только меня, но и многих других. Так магнит притягивает к себе всякий металл — в том числе и самый разный лом.

Разговор об уродстве — это разговор и о красоте.

Я лично знаю и несколько красивых женщин. Все признают их красоту и провожают очарованными взглядами. Однако никто из этих красавиц — ну, по крайней мере, многие, — насколько я вижу, не получают безоговорочного удовольствия от собственной красоты. Мне это кажется очень странным. Красивые от рождения женщины постоянно вызывают интерес у мужчин, другие женщины им завидуют, они избалованы. Получают горы дорогих подарков, кавалеров сами себе выбирают. Так почему ж не выглядят они счастливыми, а порой и вовсе унылы?

Если приглядеться, большинство моих знакомых красавиц недовольны своими некрасивыми местами (а в теле любого человека непременно где-нибудь что-то такое да найдется). Такие места их раздражают. Недовольство и раздражение не дают им покоя. Любой незначительный изъян, пустячное повреждение — и они не находят себе места, а порой даже страдают. Ну а как тут не страдать? Большие пальцы ног крупноваты, к тому же ногти странно изогнуты, а левый и правый соски — разного размера. Одна моя очень красивая знакомая вбила себе в голову, что у нее очень длинные мочки ушей, а потому всегда старалась скрыть их прической. По мне, так все равно, длиннее мочка уха или короче (знакомая лишь раз показала мне свои уши, но мочки выглядели нисколько не крупнее обычных). А может, за выражением «длина мочки уха» кроется некий иной смысл?

Разве в сравнении с красавицами те женщины, кто по-своему наслаждается отсутствием красоты или даже собственным уродством, наоборот, не счастливы? У любой красавицы где-нибудь скрыто уродливое место — так же и у любой уродины есть место красивое. И эти, в отличие от красавиц, похоже, наслаждаются такими местами, совершенно не стесняясь. В этом нет ни подмены, ни метафоры.

Не взыщите за банальность, но все в том мире, где мы живем, может вдруг в корне поменяться от того, как на это взглянуть. Смотря как ложатся световые лучи, тень становится светом, а свет — тенью. Позитив превращается в негатив и наоборот. Мне сложно судить, в этом ли суть мироздания или же это просто обман зрения. Так или иначе, будем считать, что Ф* умело играла световыми лучами.

С Ф* меня познакомил один мой приятель. Было мне тогда чуть за пятьдесят, а ей, полагаю, лет на десять меньше. Однако возраст не имел для нее значения. Внешность затмевала почти все прочие ее личные качества. Возраст, рост, форма и размер груди как бы меркли перед ее отсутствием красоты. В расчет не брались также ни форма ногтей на больших пальцах ног, ни длина мочки ушей.