Картер побеждает дьявола - страница 20
Мистер Картер должен был вернуться двадцать восьмого декабря. Во второй половине дня Чарльз и Джеймс сидели на полу в детской и играли в карты, которые выудили из ящика с игрушками. Было ужасно холодно: оба закутались в несколько слоев шерстяной одежды, как эскимосы. Чарльз то и дело посматривал на часы и прислушивался, не доносится ли звук подъезжающего экипажа. Джеймс любил карточные игры – когда выигрывал. Он швырнул карты на пол.
– Ты жухаешь!
– Нет.
– Да!
– Джеймс, в «три листа» невозможно жухать. Поэтому она и считается игрой для дурачков.
– Пэтси! – Джеймс вскочил на ноги.
– Мы не должны беспокоить Пэтси, Джеймс! – крикнул Чарльз, выбегая вслед за братом в коридор.
– Он жухает! Пэтси, Чарльз жухает! – Джеймс, не держась за перила, взбежал по черной лестнице.
Слуги жили на третьем этаже. В узком коридоре тускло горели газовые рожки. Чарльзу стало не по себе. Эта часть дома была ему почти незнакома – детям не разрешали дергать слуг, когда те отдыхают.
Джеймс заколотил в дверь к Пэтси. Чарльз попытался его остановить, но Джеймс вырвался и снова замолотил кулаками, вопя:
– Жухала!
– Отлично, – объявил Чарльз. – Ну и ори!
Он сложил руки на груди и сделал вид, будто заинтересовался эстампом на стене.
Щеки мерзли. Чарльз выдохнул, рассчитывая увидеть морозное облачко, но, видимо, было всё-таки не так холодно. Тем не менее он удивился, почему в доме не топлено. За окном в дальнем конце коридора виднелось затянутое тучами небо.
Джеймс утих и закусил палец. Братья переглянулись. Они точно знали, сколько можно шуметь, прежде чем кто-нибудь прибежит и сделает им внушение. Это время вышло.
Джеймс вынул палец изо рта.
– Кухарка! Кухарка! – завопил он и бросился вниз по лестнице.
Однако никого не было ни в кухне, ни в буфетной, ни даже в комнатушке, где кухарка обычно читала, пока варится обед. В малой гостиной они нашли записку крупными печатными буквами: кухарка сообщала, что они с Пэтси уехали через залив на очень важное молельное собрание с пикником и вернутся засветло.
Чарльз нажал звонки, все разом, они отозвались трезвоном на третьем этаже. Никто не появился. Он снова взглянул на записку.
– Ушли? – спросил Джеймс.
– Да. – Чарльз кивнул. – Им за это попадет.
– Зачем они ушли?
– Религия, – отвечал Чарльз с тем же брезгливым выражением, с каким произносили это слово родители. – «Пожалуйста, скажите отцу, что обед будет к семи. Если что-нибудь случится, не волнуйтесь, мистер Дженкс за вами присмотрит».
Чарльз поежился.
– Мы совсем одни, – промолвил Джеймс. Похоже, мальчик не знал, радоваться ему или пугаться.
– Нас первый раз оставили одних. – Чарльз поглядел в окно: небо уже чернело. – Скоро вернутся. – Он положил руку Джеймсу на плечо. – Где кухарка держит шоколадки?
Небо почернело не случайно. В Сан-Франциско начинался снегопад. Когда в половине четвертого выпали первые белые хлопья, братья выбежали на улицу и, впервые в жизни, подставили лица снежинкам.
В первую минуту они были мягкие, как пух, потом налетел резкий порыв ветра.
– Ой! – Чарльз скривился – он узнал, что такое град.
– Смотри! – закричал Джеймс, ловя градину рукой. – Она тает! Она тает на ладони!
Град стучал по всей улице. Звон стоял такой, словно с неба сыплются монетки. Братья убежали в дом и смотрели в открытую дверь, пока град снова не сменился снегом.
– Он больше не тает! – крикнул Чарльз.
Они не успели опомниться, как на Вашингтон-стрит выпал дюймовый слой снега. Джеймс вылетел наружу и принялся разбрасывать его ботинками.
Чарльз задержался в дверях. Секунду он смотрел, как брат в развевающемся шарфе выплясывает на заснеженной улице, под дубами, на которых мгновенно образовались белые шапки. Больше на улице не было ни души. Ни один ребенок не радовался с ними чуду. Все семьи по всей Вашингтон-стрит уехали на праздничную неделю и отпустили слуг.
К вечеру снегу нападало почти фут. Чарльз и Джеймс провели остаток дня в гостиной, прижавшись носами к стеклу. По большей части им было интересно и весело смотреть на снег, однако всякий раз, как часы начинали бить, оба замолкали, и внезапно Чарльз понял, что надо быть храбрым.