Карты мира снов [СИ] - страница 50

Позже Даэд удивлялся себе. Почему его разозлили речи брата? Ведь он всегда говорил только так, и раньше младший просто не обращал внимания, поглощенный главным — он узнавал новое, загадочное и интересное. Может быть, обиделся за наставника. Ведь из-за его уроков он с упоением ощущал в себе силу, которой не было раньше. А Вест насмешками разрушал уважение к старшим. Принижал значение происходящего с братом. А может быть, причиной стали попытки уместить в голове месиво из добытых Вестом знаний, суеверий и сказок — половину из них Даэд знал сам, из разговоров с другими учениками. Ичи любили пугать друг друга, громоздя детские страхи. И когда те же страшилки рассказывал старший брат, которому Даэд хотел верить, вера в брата исчезала, и это его злило.

Сидя в комнате ожидания и перебирая детали этой встречи, последней секретной, о чем он тогда не знал, Даэд снова испытал стыд. Зачем он ударил Веста по самому больному? Кто же радуется, если его вычеркивают из списков? Разве сам Вест виноват в том, что родители исчезли и он стал сиротой, приемным сыном, то есть, неполным ичи, не годным быть представленным принцессе. Я был просто глуп, пришел он к выводу, вспоминая себя тринадцатилетнего.

— Струсил? — медленно повторил Вест. На покрасневшее лицо легли блики от верхней лампы, а ниже была тень, и в ней светлели сжатые кулаки.

— Никогда. Никогда больше я не расскажу тебе. Ничего! А настанет время, ты пожалеешь, что смеялся над правильными словами умного человека.

Он шагнул в шахту и мгновенно исчез.

Старшего брата не было дома несколько дней. А потом Вест появился, как ни в чем ни бывало, уселся ужинать и улыбался на укоризненные взгляды неньи Палоны, которая, жалея, подкладывала в тарелку бродяги лучшие куски. На младшего брата не посмотрел. Ушел в свою маленькую комнатку, оттуда послышалась тихая музыка. Даэд подошел к приоткрытой двери. Но Вест поднялся с постели и захлопнул ее перед носом младшего брата.

Он жил с ними еще полгода. А потом не вернулся из очередного своего путешествия. Заплаканная ненья отправила мужа на верхние витки, с запросом о пребывании приемного сына. Нессле вернулся с вежливым официальным ответом, о том, что совершеннолетний житель Башни имеет право жить там, где ему нравится, Вест был в совете по жилью и написал просьбу о выделении ему отдельной квартиры. Просьба была принята, жилье он получил, как получают его все молодые люди, которые готовятся завести семью. Но изъявил желание поселиться на другом витке, не сообщая приемной семье своих координат. И о том, чем станет заниматься во взрослой жизни, тоже скрыл.

Даэд подозревал, что новое жилье Веста не увидело своего хозяина, и скорее всего он отправился к нижним охотникам. Или пропал, все-таки совершив попытку добраться до нижнего тумана. Одинокую попытку. Оказалось, спускаться к уровню иглы, на которой располагались все витки Башни, было запрещено. Так что, совет Даэда все равно оказался негодным для целей Веста.

Даэду досталась комната брата, и ночами он часто думал о нем, разглядывая опустевшие полки и сваленные в углу спортивные игрушки. Но так и не…

Резкий хлопок прервал мерные полусонные мысли. И сердце заколотилось, напоминая мальчику, где он находится.

В дверях стоял советник Немерос, облаченный в официальные одежды, поверх — плащ с яркой блестящей вышивкой. В руке — свиток, обмотанный плетеным шнуром. А рядом — советник Каген, страж первого часа полудня, с руками, поднятыми над головой. Блеснули вышитые рукава, ладони сошлись в еще одном резком хлопке.

— В начале моего часа, первого часа полудня, к Башне пришла новая весна спящей Неллет! В определенные временем сроки, без новых знаков, требующих отдельного толкования. Весну принесли ксииты, да будут легки их крылья и тучны южные облака, принимающие стаи. У нас есть время на подготовку. У вас есть время на прощание с выбранными.

Он протянул руку и элле Немерос вложил в нее свиток. Закачалась сорванная со шнура печать, рассыпая на пол глянцевые крошки.

У Даэд пересохло во рту. Изначальный список был очень длинным, но имена опускались в низ его, потом исчезали, список переписывался, снова и снова скрепляясь личной печатью элле Немероса. В последнем могло остаться несколько имен. Или — одно имя. Или же — ни одного. В соседних комнатах, знал Даэд, другие наставники уже отдали элле Кагену свои списки или еще отдадут.