Карты мира снов [СИ] - страница 74

Мы проживем нашу весну, думал Даэд, заходя следом за молчаливой Неллет в хижину, идя к постели, укрытой узорчатым покрывалом, садясь рядом. А потом я стану взрослеть и состарюсь, а Неллет снова и снова возьмет себе молодого мужа. Я умру. И может быть, мое лицо тоже высекут на полупрозрачном камне стены.

Эти мысли не давали ему сосредоточиться. Нависая над светлым лицом, он сопротивлялся рукам, которые пытались обнять, притягивая к себе.

— Неллет…

Она открыла глаза, не отпуская его плеч.

— Ты отправляешься каждую весну? Сюда?

— Что? — в зеленых глазах плескалось непонимание и Даэд уже пожалел, что задал бесполезные вопросы, но разум его метался, требуя каких-то объяснений, а времени придумать новые, более настоящие вопросы, не стало.

— Ты забираешь сюда каждого весеннего мужа? И после меня заберешь другого?

— Ты один. Я не понимаю, о чем ты говоришь, Даэд. Я люблю тебя.

Глаза снова закрылись, а он не мог закрыть своих. Темные, чуть рыжеватые ресницы лежали ровными полукругами, на переносице солнце насыпало еле заметные веснушки. Губы, обветренные свежими морскими ветрами, приоткрылись, показывая влажную полоску зубов. И он, мучаясь ревностью и печалью, придавленный и разрываемый сотней неузнанных вещей и неотвеченными вопросами, которых все больше, прижал ее собой к постели. Почти грубо, но одновременно с такой огромной нежностью, что у него задрожали руки, слабея в запястьях.

В главный момент она не вскрикнула, не прикусила губу, только открыла глаза, жадно глядя на его лицо, а он закрыл свои, чтоб не увидела, как уходит его смешная, отчаянная надежда. Надежда сердца, вступающая в противоречие с мыслью и знанием. Ты не первый у великой принцессы Неллет, напомнила ему голова, и ты это знал. Смешно было надеяться. Но он все же надеялся.

А потом они долго-долго занимались любовью, молча, утопая в запахе весенних цветов. И заснули, устраиваясь в объятиях друг друга, ненадолго. Потом, снова утомленные, легли рядом, касаясь плечами и коленями. Он взял ее руку и положил к себе на грудь.

— Сердце, — сказала Неллет сонно, — так бьется. И мое тоже.

Дальше говорили о пустяках. Смеялись и снова говорили, пока не заснули совсем.

А глубокой ночью Даэд проснулся от того, что в полном безветрии издалека слышался тихий, но отчетливый дальний шум. Грохот и треск, тяжкие удары. В такт им на плетеной стене хижины загорались и гасли неясные багровые блики, что ловила высокая щель под крышей, которая заменяла им окна. И прислушиваясь, Даэд с тоской понял, что их беззаботной жизни приходит конец. Самая середина весны. Неллет не знает, что они провели тут половину отмеренного Даэду времени. Может быть, он неправ, и они останутся тут навсегда. Но в любом случае как теперь делать вид, что узнанного, услышанного и замеченного не существует? Как быть?

Он лежал, напрягая зрение и пытаясь уловить мерцание света на стенах. Еле заметно дышал, досадуя на стук сердца, который мешал расслышать дальние звуки.

Можно прогнать прочь все вопросы. Прожить часть эппа-месяца и следующий на ним мэйо-месяц просто влюбленной парой, а там — будь что будет. И начать поиски истины тогда, когда на лесное побережье опустится лето. А если он опоздает? Вдруг с последним днем мэйо они снова окажутся в Башне, и он исчезнет из жизни Неллет? Навсегда. Перейдет в клан небесных охотников, которые никогда не спускаются даже на уровни покоев принцессы, живут отдельно от всех, и никто, кроме самих охотников не знает, из чего состоит их жизнь и насколько она коротка. Он станет жить эту свою третью жизнь, и ничего уже не сумеет изменить в судьбе Неллет. Жалея каждую секунду об упущенной возможности.

Мысль ударила по темени, как тяжелая палица. И он, дернувшись, сел, стараясь не разбудить спящую рядом любимую. Изменить судьбу Неллет? Да кто он такой, чтоб захотеть менять ее! И зачем? А все же. Вдруг избрание весеннего мужа именно для того и существует? Может быть, кто-то один, наконец, должен решиться. Может быть, это и есть его судьба и его цель! Как понять, что главное сейчас?

Мысли были так тягостны, а вопросы так нерешаемы, что он захотел одновременно есть и заснуть. Спустил босые ноги, вынимая руку из пальцев Неллет. Ушел к столу, на котором валялся разбитый орех, и стоя, стал выбирать сладкую сытную мякоть, отправляя ее в рот.