Католическая церковь и русское православие. Два века противостояния и диалога. - страница 9

После того как в 1706 году Петр I одобрил строительство в Москве каменного дома коллегии иезуитов и разрешил проезжать через Россию миссионерам в Китай, и, что особенно важно, после создания «блестящей и просвещенной гимназии для образования в особенности юношества среди сильных наших» (florentissimum informatum scholarum gymnasium ad erudiendum praecipue procerum nostrorum iuventutem). Павел I пригласил о. Грубера и иезуитов преподавать в Полоцкой коллегии. В целом, благодаря трудам о. Николя, о. Розавена и других влияние ордена в России было весьма существенным. Стараниями самого де Местра иезуитам был поручен целый департамент, осуществлявший надзор над всеми школами империи из вверенной им Полоцкой академии. В 1809 году они были приглашены в Сибирь, а в 1811 году — в Тифлис. В Одессе руководителем Дворянской коллегии, ставшей позже Ришельевским лицеем, был о. Николь, что стимулировало расширение католическо-латинского влияния. Позже, в 1820 году, иезуиты были изгнаны из России.

Приехав в Петербург, де Местр определил три возможных направления приближения русских к Риму: по его мнению, было необходимо просвещать молодежь, распространять свои идеи через печать или рукописные работы, которые должны были получить широкое хождение, а также поощрять переход в католичество представителей правящего сословия империи — дворянства. Де Местр с гневом отвергал выдвинутые против него в 1816 году обвинения в прямом прозелитизме (хотя их появления следовало ожидать), — на самом деле он действовал более тонко, используя более убедительные способы проникновения в глубину человеческих душ. Он побуждал своих собеседников, в первую очередь — дам высшего света, к самоанализу, к тому, чтобы внимательно изучать религиозные проблемы и проводить сравнения с Западом. Все это де Местр делал в тот момент, когда кампания против Наполеона и пребывание молодых офицеров (а именно они составляли сливки интеллигенции) в Германии и Франции открыли для России Запад.

Прирожденный дипломат, привыкший терпеливо плести свои сети и влиять на других исподволь, де Местр отказался от картинных жестов, предпочитая скромные и незаметные попытки духовного сближения, которые оставили бы глубокий след в душах его собеседников. Недаром в 1808 году он писал о появившихся в печати призывах к объединению церквей: «Быстрое и торжественное воссоединение, подобное тому, о котором объявили газеты, могло бы быть средством вернуть Россию... Лучшими апостолами воссоединения были бы двенадцать дам высшего света, которые бы его искренне жаждали».

Де Местр был, по словам одной из таких дам, С. П. Свечиной, которая обратилась в католичество благодаря его интеллектуальному очарованию, «великим сеятелем», который чурался «бесполезной и опасной огласки». Неудивительно, что его терпеливый, но основательный труд вызывал беспокойство столпов империи. По мнению прокурора Святейшего синода А. Н. Голицына, столь эффективные и опасные действия де Местра подрывали престиж Православной церкви. Нелегкая задача борьбы с ними была возложена на князя А. С. Стурдзу (1791-1854), румына-фанариота по происхождению. Его Considerations sur lʹesprit et la doctrine de lʹEglise orthodoxe (Размышления о духе и учении Православной церкви), изданные в 1816 году, вызвали огромный резонанс по всей Европе.

Стурдза считает, что главной причиной разделения церквей стали не ереси, а «дисциплинарные злоупотребления»: злоупотребление церковной цензурой, «ослабление канонических наказаний», фальсификации сведений о чудесах, реликвиях, традициях, «надменность светской власти» и, как следствие, жаркие споры вокруг первенства пап — все это понемногу привело к полному разрыву. Случилось так, что, «занятый лишь усилением своего светского могущества, Римский престол обращал внимание лишь на сиюминутные превратности жизни, ставшие для него важнее вопросов вероучения и богослужения... Разрыв стал неизбежен...».

Исходя из этих предпосылок, Стурдза обращается к актуальным вопросам, связанным с вероучительными расхождениями. Он защищает крещение через погружение, причащение под двумя видами, использование квасного хлеба, поскольку все это соответствует практике раннего христианства. Что же касается литургии, то главный «недостаток» римского обряда заключается в «многочисленных сокращениях»; в ней «мы вовсе не находим того древнего великолепия, в котором заключена тайна простоты, одновременно захватывающая и производящая огромное впечатление». Затем, подчеркнув исключительно духовный характер единства церкви, из которого следует, что нет никакой необходимости в «земном наместничестве», Стурдза отказывает Папскому Престолу в юридическом первенстве, признавая за ним лишь первенство чести. Он утверждает один из основных принципов Священного союза, частью которого он очень живо себя ощущал, заключая, что «вселенская Церковь есть святое сообщество всех народов человечества, верховным главой которого, видимым и невидимым, является Иисус Христос, Богочеловек, краеугольный камень, вселенский посредник»