Казна Херсонесского кургана - страница 58

— Не хватало еще засветиться, — закрыл вопрос Джексон. — Тут зона, погранцы враз сцапают. К стенке, конечно, не поставят, но как начнут мурыжить: кто, что, куда да зачем — не возрадуешься.

— Лучше уж пограничникам в лапы, чем в преисподнюю провалиться.

— Хватит скулить, а то накаркаешь себе на голову, — сказал Джексон, — скоро уж придем.

Они отправились дальше и едва сделали сотню шагов, как услышали страшный вопль. Идущий впереди Джексон замер, как вкопанный, оглянулся. Боб и Мироныч были рядом.

— Что это? — с испугом спросил Боб.

— Опять Аркаша… тьфу козел! — раздраженно бросил Джексон. — Пошли посмотрим.

Вернулись назад, но Аркаши нигде не было.

— Аркаша! Аркаша! — тихо позвал Мироныч. — Где ты?

Ответа не последовало.

— Действительно, как в преисподней сгинул, — озабоченно произнес Боб.

— Аркаша! Откликнись! Жив?! — не на шутку встревожась, уже громче крикнул Джексон.

— Да тут я, — слабо донеслось откуда-то сбоку, из-за кустов.

Джексон включил фонарик и, посветив им вокруг, обнаружил Аркашу в какой-то яме с кучей хвороста и непонятным хламом. Она была довольно глубокая, метра два — не меньше.

— Что тебя туда угораздило? — спросил Джексон.

— Е-мое… Сусанин… завел… — в ответ простонал Аркаша.

— Волчья яма, точняк! — убежденно заявил Боб, опасливо глядя вниз.

— Хорошо, хоть без капкана, — добавил Мироныч.

— Вылазь, — сказал попавшему в западню Джексон.

— Не могу… нога… кажется, вывихнул.

Не без труда вытащили пострадавшего из неожиданного плена.

— Идти можешь? — спросил его Джексон.

— Не знаю, попробую, но без фонаря не сдвинусь, как хотите, — ответил тот, страдальчески морщась.

Джексон нехотя согласился и протянул фонарик с наказом светить только под ноги. Через полчаса они-таки выбрались из треклятого буерака, и дорога пошла получше. Местность стала бугристой, зато без растительности и колдобин. Аркаша беспрерывно охал, причитал, скрипел зубами, но из последних сил тянулся за группой. Но вот, взобравшись на крутой холм, Джексон остановился и, напряженно глядя вперед, с облегчением произнес:

— Все, почти пришли. Узнаю знакомые места, считайте, мы в Севастополе. Перекур, а там минут сорок и в дамках.

— Слава богу! — театрально вознес к небу руки Аркаша. — Я уж думал, что этому не будет конца. И миллионов никаких не надо…

— А ты что, хотел в рай на карете въехать? Э, нет, дружок, путь к богатству, как правило, тернист и опасен, — философски изрек Джексон.

С величайшим наслаждением выкурив по сигарете, они без приключений одолели последний отрезок пути и оказались на пологом склоне кургана. Руководитель экспедиции быстро выбрал относительно ровную площадку и дал команду разбить на ней лагерь. Его спутники, вконец измотанные тяжелым марш-броском, дружно захныкали:

— Давай хоть чуток отдохнем, поспим так…

— Вы знаете одну из причин непобедимости римских легионов времен Цезаря? — в ответ на это неожиданно спросил Джексон. — А она в том, что как бы ни были они изнурены долгими переходами, не валились на землю, словно снопы, при остановке на отдых. Тут же ставили лагерь по всем правилам военного искусства, со рвом и частоколом. Но спешу вас обрадовать: рвы и частоколы нам не понадобятся, обойдемся.

Начинало светать, когда четверка, с грехом пополам расставив палатки, не раздеваясь, в чем была, завалилась в них, забывшись крепким, мертвецким сном.

Изрядно потрепанные затяжным штормом, два корабля с пшеницей из Боспора прибыли в столицу Понта Синопу ранним безветренным утром. В порту их ждали давно и с нетерпением, а посему оба капитана были незамедлительно доставлены в царский дворец.

К удивлению придворных, Митридат решил принять мореходов в главном мраморном зале; такие приемы обычно устраивались в исключительных случаях и только для особо важных гостей. В отличие от официальных церемоний, окружение царя было малочисленным: кое-кто из свиты и несколько военачальников. Капитаны, измученные штормом и бессонными ночами, буквально валились с ног, и Митридат, вопреки дворцовому этикету, позволил им сесть. Видя их небритые лица, воспаленные глаза, он не торопил события и терпеливо ожидал, когда те соберутся с мыслями и начнут говорить.