Кэп и две принцессы - страница 5

— Ты не можешь чувствовать запах сквозь визор, — металлически буркнула в шлеме Ёшка. — Это аромаглюки…

— Нет, нет, — опять-таки через силу заупрямился Ким. — Воздух и в самом деле странно пахнет. Горьким чем-то. Похож на тот, что дома, но с примесью…

— Хватит, — сказала Рене и поморщилась, незаметно потирая место ушиба. — И разведчики, когда отправляли сигнал, и наши приборы определили, что воздух пригоден для человеческого дыхания. Ты прав, в самом деле есть неизвестная примесь, но она безвредна. Когда проанализируем подробнее, сможем даже снять шлемы. Наверное… А сейчас… Стой, не стой, работа сама себя не сделает. Ну что, двинулись?

Рене первая сделала шаг на встречу с неизвестностью. Ким и Ёшка, с надеждой оглянувшись на белое пятно лаборатории, пошли за ней. Совершенно однообразная равнина разбегалась во все стороны, гладкая, бледно-желтая. Небо, над головой серое, как на Земле в предчувствии дождя, сходило к горизонту мертвенно-зеленоватым оттенком. Перистые и грязные, словно вываленные в пыли облака бежали на север.

— Подожди, — высокий голос Ёшки противно врезался в глухую тишину шлема. — А куда мы вообще собственно…

Рене с досадой поморщилась.

— Туда, куда нас послали и обещали ждать. Таблетка села точно, никаких отклонений от координат. А, кстати… Смотри во-о-о-н…

Только сейчас они заметили, что на плато их встречала одинокая фигура. Человек в защитной форме разведотряда мягко двигался навстречу лаборантам. Рене подумала, что они в своих громоздких скафандрах, нашпигованных колбами для проб и инструментарием, по сравнению с юрким разведчиком выглядят неуклюжими. Они редко встречали ребят из авангардного отряда, обычно те уже покидали планету, на которую вызывали лаборантов. Но все равно при каждой редкой встрече Рене лишний раз расстраивалась. Почему космическую форму их группы не сделают столь же лёгкой и гибкой, как у разведчиков? Ответ был очевиден: потому что на лаборантах в Управлении экономят.

Элегантный разведчик подошёл к группе новоприбывших, больше похожих на медвежат-подростков, чем на уникальных специалистов. Он замедлил шаг, оказавшись рядом с Рене. Военный скафандр сидел на нём словно вторая кожа, и Рене удостоверилась, что не ошиблась: и вблизи разведчик производил впечатление человека, безукоризненного во всех отношениях.

— Девушки?.. — то ли вопросительно, то ли утвердительно протянул прибывший. Он был явно расстроен этим обстоятельством.

— Почти, — прогнусавил искажённым баритоном Ким.

Разведчик кивнул.

— Ю Джин, — коротко отрапортовал он, сразу и безошибочно обратившись к Рене, каким-то внутренним чутьём тут же определил её старшей в команде. — Правый капитана.

Рене не любила красивых мужчин. А от этого правого Джина просто несло сверхчеловеческой привлекательностью. Бронебойная аура любимца женщин, пробивающая даже плотный скафандр. Рене, стараясь не делать лишних движений, которые в этот момент выглядели бы особенно смешно и нелепо, хмуро буркнула:

— Ренета Гомес. Центр группы лаборантов, вирусолог. Ким Полянский — мой правый, гигантолог. Ёшка Бодрчкова — мой левый. Она — синхронист.

Ким хотел что-то сказать, но вдруг чихнул. Получилось настолько громко, что правый Джин вздрогнул и непроизвольно принял оборонительную позицию. Рене обернулась на Кима и раздражённо хмыкнула: гигантолог забрызгал весь экран визора и теперь нелепо крутил головой, стараясь обеспечить себе угол зрения в заплёванном окошке шлема.

— Здесь можно какое-то время обходиться без защиты, — сказал разведчик Киму с сочувствием. — Мы… проверяли. Вернее, выяснили по необходимости. Кислорода — двадцать один процент. Тяжеловато дышать, но вполне возможно.

— Ким, вернись на таблетку, — Рене почему-то очень разозлилась. Может, ей стало неудобно за свою неуклюжую команду. — Мы поняли, что вы — правый экипажа разведчиков. А сам капитан так сильно занят?

Рене понимала, что срывает злость на пока ничем не провинившемся перед ней Ю Джине, но не могла отказать себе в этом маленьком удовольствии. Злиться на Кима не имело никакого смысла, так как у него за время их совместных экспедиций выработался стойкий иммунитет на ругань центра.