Киберро. Город проклятой мечты - страница 5

– Смеяться не будете?

Карл и Чаки отрицательно мотнули головами и Мила начала рассказывать:

– Мне этот сон снился очень много раз. Каждый раз один и тот же. Я проверяю запасы, ложусь спать и снится мне, что я стою на берегу ручья.

– Нашего? Грязноструйки? – спросил Чаки.

– Не перебивай, – недовольно сказала Мила, а Карл легонько шлёпнул мальчика по лохматому затылку. – Нет, не нашего. Он чистый, прозрачный, солнце играет в воде, а на дне видно каждый камешек, каждую маленькую букашку. Камушки красивые, разноцветные, вода холодная. Странно, почему я её никогда не пробовала? Я перехожу через ручей босыми лапами и попадаю в лес, а там светит солнце, поют птицы, трава зелёная и мне так хорошо. Я сажусь к тёплому стволу, закрываю глаза, между пальцами бегают какие-то букашки. Птицы поют, солнышко светит и мне так хорошо! А потом я просыпаюсь в своей норе, тёмной и грязной и сердце щемит от тоски. Самое плохое в этом сне то, что он кончается…

Миле на кончик носа села маленькая чёрная бабочка, но она, казалось, даже не замечала этого и тупо смотрела перед собой.

– И об этом ты стеснялась рассказывать? – спросил Карл.

– А? Что? – словно очнувшись, встрепенулась крыса, спугнув бабочку, которая, взмахнув угольно-чёрными крылышками, печально улетела в сторону города. – Да, то есть, нет! Да не знаю я! Понимаешь, я вся такая дерзкая, вредная, а тут такие сны.

Чаки присел и легонько щёлкнул её по носу.

– Ты не вредная, – улыбнувшись, сказал он, – ты добрая.

– Ещё какая! – хихикнула Мила. – Хочешь, за палец укушу?

Мальчик, сделав вид, что испугался, одёрнул руку:

– Ой, боюсь!

– То-то, – довольно буркнула крыса. – Помню, прапрабабушка рассказывала, что давным-давно, ещё до её прапрапрапрапрапрабабушки, наши предки жили в лесу, а потом стали жить по свалкам. Может, во сне мне снится то, как я должна была жить?

– Возможно, – сказал Карл. – Надо об этом Вика спросить.

– Давай! – неожиданно легко согласилась Мила. – У него ведь эти, как там их, есть…

– Книги, – улыбнулся старик.

– А мой сон? – спросил Чаки.

– Мы это тоже спросим.

Старик достал фляжку, и они с Милой допили остатки.

– А у вас в городе бывает холодно?

– Никогда. И жарко тоже не бывает. Всегда одинаково.

– Почему?

– Должна соблюдаться идеальная температура. Постоянно. Для нашего же блага. Для нашего здоровья. Для того чтобы мы не испытывали дискомфорта.

– Знаешь, а я слышал песню. Мне показалось, что она про тебя. Её пела птица, потерявшая мечту.

– Про меня никогда не писали песен и никогда не напишут.

– Я напишу. Обещаю.

– В своём повторяющемся сне ты прикасаешься к памяти своих далёких предков, – выслушав рассказ Милы, сказал Вик, тощий пегий старик с огромной копной белых волос, в которых резвились маленькие ящерки. – Мне для этого даже в книги заглядывать не нужно.

– Как такое возможно? – спросила крыса.

Вик оглядел свою хижину, где на стенах висели амулеты, зеркала, страшные маски давно исчезнувших богов, зеркала, звериные черепки, сушёные осьминоги и ещё невообразимое количество всякой всячины.

– Память поколений как эта хижина, – сказал он, – каждый может принести сюда всё, что угодно и я буду это видеть. Но я когда-нибудь исчезну, а то, что здесь, останется и им смогут владеть другие.

– Что-то не очень понятно, – сказал Карл.

Вик выпучил огромные глаза, поймал в волосах ящерку, поковырял ей между зубов и засунул недовольную и рассерженную рептилию обратно.

– Да? – спросил он и рассмеялся: – Ха! Ха! Ха-ха-ха-ха-ха! Мне тоже, мне тоже это непонятно! Я не знаю, как можно проникнуть в память предков, но уверен, что это именно тот случай.

– Точно? – спросила Мила.

– Обижаешь, – скривил толстые губы Вик.

– Он никогда не врёт, даже если ошибается, – прошептал Карл на ухо крысе.

– А что с моим сном? – спросил Чаки.

– Рассказывай.

Как мог, Чаки рассказал про девушку, с которой встретился взглядом, про песню, которую пел Кляк и про сон.

– Мне кажется, что это с ней я разговаривал во сне, – закончил свой рассказ Чаки.

– Волосы цвета солнца и как изумруды глаза, – задумчиво пробормотал Вик. – Сейчас узнаем.

Он подскочил с кресла и бросился к книжному шкафу с такой быстротой, что чуть не сбил Милу, а ящерки из его волос попадали на пол и шустро разбежались по стенам, где спрятались за многочисленные артефакты.