Кирин - страница 2

Я прислушалась к его голосу. Приятный. Так и должно быть. У всех политиков приятный голос. Они тоже заканчивают школу искусств. И если я попаду туда, то возможно и сама когда-нибудь стану одной из них, тех, что вещают с экрана. Если…

Все чаще меня начали одолевать неприятные мысли. Что если моя медицинская карта удовлетворит армию? Что если оценки будут недостаточно, или наоборот слишком высоки. Что если… таких если было так много, что я уже и сама запуталась, что считать хорошим, а что дурным знаком. Оставалось только ждать. Жить и ждать. И надеяться.

Отключила звук, чтобы не расстраиваться заранее. Опять что-то не поделили с соседями. Тоже частое явление. Строка внизу экрана подсказала — будет совет. Опять закроют все дороги, перекроют порталы, и передвигаться останется разве что пешком. Плохая новость.

Подошла к окну и раздвинула занавески. Да, город уже начали закрывать. Далеко-далеко возводился заслон. Сияющий колдовской свет, который изолирует столицу от всего остального мира. Его построят маги… Я видела их всего один раз. Ученика, но он уже тогда был чудесный и далекий.

Их обучали с самого детства, прививали любовь к империи и императору, к местному образу жизни. Они получали почет и уважение с самого рождения, и зачастую становились бичом обычных граждан. Их положение было так высоко, что император прощал им почти все. А потому все знали негласные правила выживания: никогда не попадайся на глаза магу, иначе жизнь твоя уже ничего не будет стоить.

Чай кончился. Я вернулась на кухню и помыла чашку. Сама, как и всегда. Почему? Просто некому было это сделать. Я жила одна. Лет с десяти, до этого в семье. То в одной, то в другой, то в третьей — неважно. Я даже лиц этих людей не помнила. Не нужно было.

Закончив с уборкой, вернулась в спальню, распахнула шкаф и кинула на кровать короткие брюки, или длинные шорты, не знаю, как лучше сказать. За окном холодно, а потому из нижних ящиков мной была вынута пара сапог. Они закрывали ноги до колена, и я не должна была замерзнуть. Кофточка с длинными расклешенными рукавами — дань моде, благо, что теплая. И короткая курточка. Все темное.

Сбегала в ванную и причесалась. Собрала свое богатство — гриву до пояса в два хвостика, перехватила каждый еще несколькими резинками, чтобы волосы не выбивались. И с этими двумя импровизированными лиловыми кнутами вышла из квартиры.

Дверь захлопнулась сама. Я даже не слушала, есть щелчок или нет. Не требовалось. Умный дом, умная дверь, только люди глупые. Спустилась вниз и махнула рукой. Платформа не появилась. Потрясла головой и рассмеялась. Глупая, смотрела же новости, город перекрыли. Хорошо еще, что клуб, в который я собралась, был неподалеку.

Когда я проскользнула через силовое поле, что стояло во всех подобных заведениях на входе, чтобы не допускать нежелательных элементов в здание, то практически все уже заняли свои места. Быстро обежала половину и плюхнулась на свое место, чтобы еще три часа слушать про современную поэзию. Я ее не любила, поэзию, но исправно посещала собрания, даже писала что-то, но так, средненько, или даже совсем ужасно. Просто для галочки, чтобы было. Так многие поступали, быть иным не хотел никто.

Слово взял Бенедикт, пожалуй, самый талантливый из всех нас, дожидавшихся решения своей судьбы. Он уже даже публиковался и получил письмо от императора с благодарностью за труд. Конечно, никто не сомневался, что император даже в глаза работ Бенедикта не видел, но тем не менее… Завидовали ему все и предрекали школу искусств. Ведь иначе и быть не может, верно?

Я подошла к нему после его выступления. Не знаю почему, просто хотелось. Письмо придет ему уже завтра, в день семнадцатилетия, и почему-то мне казалось важным поддержать его. Почему именно поддержать? Я не могла понять своего порыва.

— Ты молодец. — Подошла к нему, коснулась руки, сжала его пальцы. Бен улыбнулся. Как-то неправильно, слишком робко для уже сформировавшегося юноши, почувствовавшего свою силу. Впрочем, уверенность придет. Обязательно.

— Спасибо, — поблагодарил он, улыбнулся и отвлекся на Марту.