Кладбище Марливек - страница 3

Пиффи уже вышагивал по каменистой тропинке между двумя ручьями, наполненными ревущей водой.

— Ага! — завопил он. — Вот оно!

Перед нами высилась громадная серо-стальная стена с острыми наконечниками по верху. Из-за нее торчали вершины хвойных деревьев. Я даже различил на фоне туч тени гигантских крестов.

— В окрестностях есть лишь одна таверна; считается хорошим тоном остановиться там и что-нибудь заказать. Успокойтесь, напитки здесь отменные, а пища вкусна и обильна.

Я заметил узкий высокий дом, одиноко торчащий на глинистой равнине. Словно кусок, вырезанный из квартала домов и оставленный здесь, чтобы разжечь аппетит камнееда. Пиффи толкнул дверь, и мы оказались в высоком светлом помещении, где от горящих в очаге поленьев и угля гуляли волны тепла. Стены были покрыты странными, но великолепными фресками серебристо-серого цвета; на одной из них я узнал, как мне показалось, «Остров Смерти» Беклина и сообщил об этом спутнику.

Он скривился о отрицательно покачал головой.

— Ну нет, милый друг, просто растрескалась штукатурка, а остальное довершили улитки, которыми буквально кишит эта местность. Но не отрицаю, что и улитки наделены душой художника, отнюдь!

Я перевел взгляд со странных миражей и в восхищении оглядел буфет и стойку. Здесь, сверкая всеми цветами радуги, стояли напитки с четырех сторон света.

— Есть сыр, говядина, холодная баранина, соленая семга, копченый окорок и бананы в сиропе! — воскликнул Пиффи. — Но я удовольствуюсь грогом с пряностями. Эй!.. Кто-нибудь!

Человек возник словно из-под земли.

Он был невысок, не более пяти футов, кругленький, толстенький, лоснящийся. Его торчащее брюхо внушало доверие, но лысый круглый череп, на котором светились зеленые глаза, был отталкивающе противен.

— Ах! Господа, — сказал он девичьим голоском, — добро пожаловать. Я подам все, что пожелаете!

Он говорил, открывая огромный черный рот с тусклыми клыками.

Я выпил ледяного кюммеля, датского шерри-бренди, голландской имбирной с добавкой зеленой мяты.

— Сейчас или никогда, — шепнул мне на ухо Пиффи. — Пора пройтись по кладбищу. Решетчатые ворота в двадцати шагах отсюда.

— А вы?

Он покачал головой.

— Невозможно. Я предпочитаю этот превосходный грог.

Я в одиночестве оказался под дождем перед величественной решеткой с погребальными надписями.

Мое внимание привлек раскачивающийся шнур звонка, и я прочел табличку с рельефными буквами:

Я дернул три раза за шнур и услышал вдали, в кладбищенской тиши, звук колокола.

Один, два, три.

К решетке выпрыгнул белый кролик с красными глазами, уселся столбиком, потер мордочку, посмотрел на меня и ускакал прочь.

Больше никто не появился, и я снова дернул за шнур три раза.

Решетка заскрипела и распахнулась, словно под дыханием ветра; появился одноногий бентамский петух, пригладил перья, угрожающе ткнул клювом в мою сторону и исчез.

— Ну ладно, обойдусь без сторожа, ведь решетка открыта, — проворчал я.

Я оказался на обширной зеленой лужайке, окруженной могильными и огромными памятниками.

— Хорошо населенное кладбище, — сказал я себе под нос, — но оно не очень отличается от тех, что я уже видел. Однако вон тот бронзовый проходимец, который виднеется сквозь ветви ив, совсем необычен.

Мой взгляд привлекла тяжелая зеленоватая статуя, вдвое превышавшая рост человека; фигура держала в руке чудовищного размера песочные часы и опиралась на могильную плиту.

— Ты не очень красив, но велик и силен и должен прилично весить.

Не знаю, какие катаклизмы или скрытная работа непогоды искалечили лицо символического хранителя мавзолея, но скульптура производила ужасающее впечатление — ее изъеденное серой зеленью лицо отвратительно скалилось.

Я прочел на плите: «Семейство Пебблстоун».

— Должно быть, Пебблстоуны обладали мошной, набитой золотом, чтобы позволить себе такое могильное чудище, — сказал я и уселся на край плиты, чтобы выкурить трубку, ибо воздух был холодным и влажным.

Передо мной, ограничивая лужайку, высилась настоящая изгородь из стел и пузатых камней, за ними проглядывала ледяная поверхность — мне показалось, что там тянулось детское кладбище.