Классическая поэзия Индии, Китая, Кореи, Вьетнама, Японии - страница 49
Мира-Баи[408]
Перевод Н. Мальцевой
* * *
О Чарующий Душу, прииди! Гляжу на дорогу твою!
Всю ночь отверсты врата и вежды, печалюсь, не ем и не пью.
Без встречи с тобою душа подобна покинутому жилью.
Не остави защитой Миру у безумия на краю.
О Чарующий Душу, прииди! Гляжу на дорогу твою!
* * *
В чужих краях скитается Смуглый мой.
Ушел, не воспомнит о Мире, вестей не пришлет домой.
Запястья сняла, срезала волосы, ресниц не касаюсь сурьмой.
Четыре стороны света исходила в скорби немой.
Жизнь и рожденье пусты без тебя, дороги объяты тьмой.
В чужих краях скитается Смуглый мой.
* * *
Привет тебе, о свирельщик, посетивший наши места!
Серьги звенят, перья павлиньи то и дело меняют цвета.[409]
Все танцуют, едва коснутся свирели твои уста.
О чарующий Городержец! Пронзила Миру твоя красота!
Привет тебе, о свирельщик, посетивший наши места!
* * *
Подружка! Одна у меня забота — ждать его у ворот.
Сладостный образ душе моей дороже мирских забот.
Который день на дорогу гляжу — когда же Смуглый придет?
Возлюбленный — корень жизни моей, слабой души оплот.
Пусть говорит о Мире, как о безумной, народ.
Подружка! Одна у меня забота — ждать его у ворот.
* * *
Этой ночью в чертог Городержца войду!
Он возлюбленный мой, его красота у всех на виду.
С ним пребуду, доколе заря не погасит в небе звезду.
От божественных игр не устану, пути к его сердцу найду.
Что прикажет — надену, из рук его равно приемлю любую еду.
Из рожденья в рожденье люблю его, он любую знает мою нужду.
Я рабыня его, — пусть продаст, коль захочет, меня и за малую мзду.
«О возлюбленный Городержец!» — твержу в священном бреду.
Этой ночью в чертог Городержца войду!
* * *
Подружка! Сегодня Владыка смиренных женился на мне — во сне.
В свадебном шествии боги шли с роднею моей наравне — во сне.
Обряды свершились, он за руку взял меня в тишине — во сне.
Прошлых рождений моих плоды воплотились в пришедшем дне — во сне.
Невиданное блаженство даровано было жене — во сне.
Подружка! Сегодня Владыка смиренных женился на мне — во сне.
* * *
Где бродит Возлюбленный мой? Не знаю его дорог.
Явился только единожды мне, светильник любви зажег.
Лодку любви столкнул в океан разлуки — берег далек.
Когда обретешься ты, Смуглый? У Миры уходит земля из-под ног.
Где бродит Возлюбленный мой? Не знаю его дорог.
* * *
Подружка, боль моя такова, что жизнь не мила.
Разлученных поймет лишь тот, кто в разлуке сгорел дотла.
Цену камня поймет лишь знаток ювелирного ремесла.
Пораженная болью, бродила повсюду — врачевателя не нашла.
Только если меня уврачует Смуглый, станет Мира опять весела.
Подружка, боль моя такова, что жизнь не мила.
* * *
Ты один у меня, Городержец-Пастух, ты мой дом и моя семья.
Не нашла подобного в мире я, хоть все обошла края.
Ради тебя забыла о братьях — кто мне теперь судья?
За садху следую — вместе ведет нас дорожная колея.
Увижу бхакта[410], возрадуюсь, увижу мир, восплачу в два ручья.
Слезами питая росток любви, его взлелеяла я,
Из сметаны спахтала масло — истину бытия.
Князь чашу яда в подарок прислал[411] — выпила, радости не тая.
Навеки с тобою связана Мира — всевластна воля твоя.
Ты один у меня, Городержец-Пастух, ты мой дом и моя семья.
Не нашла подобного в мире я, хоть обошла все края.
Тулсидас[412]
Перевод С. Северцева
Священное озеро деяний Рамы
(Фрагмент первой главы)
Ночь прошла, юный Ла́кшмана[413] с ложа тотчас поднялся,
услыхав петуха, возвестившего утро.
Раньше гуру восстал ото сна и владыка миров —
Рамача́ндра[414], чье сердце светло и премудро.
Кончив обряд очищенья, братья пошли и омылись,
После молитв ежедневных, к му́ни придя, поклонились.
Час подобающий зная, у старца спросив разрешенье,
Вышли цветы собирать[415] братья — миров украшенье.
Царский пленительный сад вскоре они увидали —
Сад, где весенние дни свежестью вечной сияли.
Дивных деревьев различных свисали цветущие ветки,
Сетью лиан разноцветных были увиты беседки.