Классическая проза Дальнего Востока - страница 43

Один ученый-цзиныни из их краев по имени Лу Гуй прослышал о ее красоте и прислал к ней сватов. Семья было отказала, заявив сватам, что девица нема, но Лу Гуй заупрямился:

- Разве нужен язык, чтобы стать хорошей женой? Она еще будет примером для иных длинноязыких.

Семья согласилась, и Лу женился на девушке, совершив все положенные по обычаю обряды. Супруги зажили в любви и согласии. Спустя сколько-то времени жена принесла сына. Мальчику едва сравнялось два года, а он был смышлен и разумен не по летам.

Но в глубине души Лу не верил, что жена его в самом деле нема. И вот однажды, взяв сына на руки, он заговорил со своей женой. Она молчала. Так и эдак пробовал он вытянуть из нее хоть слово, но напрасно.

Лу пришел в великую ярость и закричал:

- В прежние времена жена советника Цзя так презирала его, что он не мог добиться от нее ни слова, ни улыбки. Но как-то раз увидела она, сколь ловко муж ее стреляет фазанов, улыбнулась и заговорила... Я же не так уродлив, как этот Цзя. И что он умел? Только стрелять фазанов, а я владею литературным даром.

Но ты все же не снисходишь до разговора со мной. Мужчине не нужен сын, рожденный матерью, что так презирает его отца!

Взяв ребенка за ножки, он хватил его о камень. Ребенок ударился головкой и убился, кровь забрызгала все вокруг. Мать любила ребенка всем сердцем. Позабыв о запрете, она, не помня себя, закричала отчаянным криком.

Не успел крик замереть, как Цзы-чунь уж сидел на прежнем месте. Перед ним был даос. Шла пятая стража. Пламя вдруг огромным снопом вырвалось через крышу наружу и охватило дом со всех четырех сторон, грозя обратить его в пепел.

- О, как глубоко я ошибся в тебе! - со вздохом молвил даос.

Схватив Цзы-чуня за волосы, он сунул его в котел с водой.

Мгновенье - и пламя погасло.

- Твое сердце, сын мой, - сказал даос, - отрешилось от гнева и радости, скорби и страха, ненависти и вожделений. Лишь одну любовь не смог ты побороть. Это было последнее испытанье.

Не исторгни гибель ребенка крика из уст твоих, мой эликсир был бы готов и ты бы стал бессмертным. Воистину труден путь к бессмертию. Правда, я могу вновь приготовить мой эликсир, но жизнь твоя слишком крепко привязана к этому бренному миру. Что же! Живи человеком!

И он указал Цзы-чуню путь назад, к людям. Цзы-чунь с усилием встал на ноги и заглянул в котел. Огонь погас. Внутри котла лежал железный стрежень толщиною в руку, длиною в несколько чи. Сбросив с себя верхнюю одежду, даос начал резать стержень ножом.

Вернувшись домой, Цзы-чунь горько упрекал себя за то, что не сумел сдержать клятвы, и решил попытаться исправить свою ошибку.

Спустя немного времени Цзы-чунь еще раз поднялся на эту горную вершину, но все на ней было дико и пусто. Вздыхая от напрасных сожалений, возвратился он домой.

Чэнь Шу-вэнь был уроженцем столицы. Он предался чтению классических книг и выдержал экзамен на знание классиков, а при получении должности, в соответствии со своими способностями был назначен на место чжубо - помощника судьи - в уезде Исин округа Чанчжоу. Дом Чэня дошел до крайности в бедности и нужде, не было припасов хотя бы на несколько дней, и Чэнь не мог поехать к месту службы. Чэнь был пригож и статен собой, но только очень удручен невзгодами. Вот как-то, праздный, сидел он в доме певицы Лань-ин и рассказал ей, что уже получил должность, но из-за бедности не может ехать. Лань-ин и скажи ему: "В кошеле у меня найдется не одна тысяча связок монет. С вами, господин, я не знакома исстари, но если у вас нет супруги, я бы пошла за вас, ибо давно хочу выйти замуж". Чэнь ответил: "Я еще не женат, а если так, то это славное дело". Не откладывая, они заключили свадебный договор.

Чэнь воротился домой и обманул жену, сказав ей: "Бедность наша такова, что у меня нет средств на дорожные расходы, и мы не можем ехать вместе. Я поеду один, а как получу жалованье, помогу тебе деньгами". Супруга согласилась с его словами.

Чэнь и Лань-ин вместе поплыли на восток вниз по реке Бянь-шуй. Они замечательно слюбились друг с другом. Время от времени Чэнь посылал жене что-нибудь из вещей. Ровно через три года истек срок его службы. Чэнь и Лань-ин сели в лодку и поплыли вверх по течению реки Бяньшуй. Чэия одолевали думы о своем: "В кошеле да шкатулках у Лань-ин не меньше тысячи связок монет, она облагодетельствовала меня и не знает, что у меня есть жена, а жена не ведает про Лань-ин, так что обе не подозревают друг о друге. Вернешься, увидят одна другую, и заварится судебное дело". День и ночь он строил разные сметы, стараясь найти выход, и надумал, что нет иного средства, кроме как убить Лань-ин, - если не избавиться от нее, не оберешься после хлопот. Не медля он принялся вместе с Лань-ин пить вино, и оба до чрезвычайности опьянели. А на исходе первой стражи он столкнул Лань-ин в реку, а вслед за ней и служанку. Чэнь стал голосить и лить слезы: "Моя жена нечаянно оступилась и упала в реку, служанка хотела ее спасти и вместе с ней потонула". Стояла кромешная тьма, вода в реке Бяныпуй стремительна, словно стрела, лодочник пытался выловить женщин у берега, но так ничего и не увидал.