Классическая проза Дальнего Востока - страница 46

Жена Ли умерла, и он был безутешен. Поехал в столицу, но служить более не захотел. Вышел в отставку и жил затворником в собственном доме. Вот как-то сидит он, глядя перед собой, вдруг - стук в дверь. Вышел - Сяо-лянь. Обрадовался, просит присесть. Расчувствовался, облился слезами, промолвил: "Все вышло, как ты и сказала!"

Он расставил вино, еду, велел Сяо-лянь танцевать, весь день радовался. Стала она жить в его доме. На скончанье луны собралась уходить. Со слезами на глазах поклонилась, сказала: "Есть у вашей наложницы тайная просьба - хотела бы умереть в этом обличье". Ли спросил: "Отчего ты так говоришь?" - "Ваша Сяо-лянь, - отвечает, - не человек сего мира, а лиса с городской стены. В прежнем рожденье жила в некоем доме наложницей, плела лукавые речи на сто ладов, чтобы оговорить хозяйку, капала ложью, пока хозяин не прислушался. Одной мне стал расточать ласки и любовь, а жена умерла от печали и гнева. Пожаловалась на меня судьям из мира мрака, и судили те быть мне лисой. Теперь истекли мои луны и годы, за деянья свои буду я растерзана соколами и псами. Тогда меня кинут в жертвенный треножник, и я стану усладой людской утробы, и застряну в ней, и не смогу возродиться в круговороте превращений. Потому прошу вас в означенный день выйти за столичные ворота. Увидите там охотника с лисами, посулите ему хорошие деньги, скажите: "Желал бы купить лису для целебного снадобья". Возьмите ту, у которой в ушах тонкий, в несколько цуней длиной, пурпурный волос! Потом обрядите ее в платье из северной бумаги, постройте гроб из древесной коры и захороните на высоком холме, - и благодарность моя будет вечной!" Она снова поклонилась и опять залилась слезами. Затем вынула два золотых слитка "на похороны", чтобы не думали, будто у тех, "кто отличен от людей, нет чувств".

Ли с жаром все обещал. Он оставлял ее в доме, Сяо-лянь воскликнула: "Господин узнал о моих нечестивых делах, он должен был возненавидеть меня". Но он не отпускал ее. На другой день с поклоном простилась: "И в мире мрака всему - свой срок. Не печальтесь! Когда-нибудь и я возвращусь к жизни! Быть может, господин не запамятует тогда о прежних счастливых днях". Скорбно поникнув, она удалилась, ушла.

В означенный день Ли ступил за городские ворота, пошел к северу и вправду увидал человека с убитыми лисами за спиной. Он выбрал лису с пурпурным волоском, купил ее и воротился домой. В надлежащий день схоронил, сам написал для нее поминальное слово. Схоронил по людскому обычаю - к югу от городской стены и от лавок. Место сие и поныне называют Лисья гора.

В те времена, когда в восточных землях Чжэцзяна правителем был почтенный господин Фан, в Минчжоу каждый год в первую луну на все пять страж пятнадцатой ночи выставляли фонари. Ученые мужи и достойные жены со всей округи ходили и любовались фонарями.

В год "гэн-цзы" правления под девизом "Достижение истинного" некий студент Цяо поселился на склоне Чжэньминских гор. Незадолго пред тем он похоронил жену, жил одиноко и был безутешен. И на сей раз он не пошел на празднество, а только вышел из дому и остался подле ворот.

То была пятнадцатая ночь. Кончилась третья стража. Улица пустела. Вдруг он увидел служанку с фонарем в виде двух цветков пиона, следом шествовала красавица лет восемнадцати, юбка - красная, рукава - цвета зимородка. Грациозно-прелестная, как легко ступала она! Внезапно обе девицы свернули на запад и скрылись из виду.

Цяо при свете луны разглядел ее: нежное лицо и молодые зубы. Несравненная красавица Поднебесной! Душа и разум его всколыхнулись, сердце стеснилось, он не мог совладать с собой. Хвостом поплелся, пошел за ними. То вперед забежит, то отстанет. Й так прошли они несколько десятков шагов. Девица вдруг обернулась и с улыбкой молвила: "Не пришел еще срок свидания в тутах. Но кажется мне, эта встреча при свете луны не случайна".

Цяо тут же к ней устремился, поклонился и говорит: "Моя бедная хижина рядом, в шаге отсюда, не более. Быть может, красавица заглянет ко мне". Та не противилась. Сказала служанке: "Цзинь-лянь, возьми фонарь и проводи нас". Затем отпустила ее. Взявшись за руки, студент и девица вошли в дом. Свиданье с Ушаньской девой или феей реки Ло не показалось бы студенту слаще. Он спросил ее, кто она и где живет. Она ответила: "Я из семьи Фу, прозванье мое Ли-цин, а имя Соу-фан. Я дочь прежнего судьи округа Фынхуа. Родители умерли, дела семьи пришли в упадок. Нет у меня ни старших, ни младших братьев, никого из родни не осталось, я одна как перст. Теперь вместе с Цзинь-лянь оказалась на чужбине, поселилась к западу от озера".