Клодет Сорель - страница 6
Один из сидящих кивнул: мол, знаем.
- Я, естественно, выбрал второе. Дело революции важнее личного.
- Ну да, - неожиданно съязвил бритый. – То-то ты сразу в Китай свалил!
- Да не сразу! – раздраженно ответил Стоянович. – Сразу! Они мне все равно не поверили. Арестовали, отправили в Челябинск и сдали белочехам. На расстрел.
- Ну, и что ж тебя не расстреляли?
- Да лучше бы расстреляли, чем вот так вот сейчас стоять перед старыми боевыми товарищами и бесконечно оправдываться. Ты, Филин, думаешь, это легко? Доказывать, что ты не предатель, не враг, что ты не сдал своих товарищей, что никто из-за тебя не погиб, что из-за чудовищного стечения обстоятельств ты ничего не успел сделать во имя победы нашей революции. Легко, как думаешь? А скрываться чуть не 10 лет в Китае – легко? А отсидеть за преступления, которых не совершал – легко?
- Ладно тебе скулить. Гимназистка какая-то, - старший явно злился и был не расположен к старому соратнику. А Кузину Стоянович-Мячин неожиданно понравился. Искренний товарищ. Хотя, конечно, перейти на сторону белых… Но ведь симпатичный мужик-то. А вдруг и впрямь разведчик? Так тогда он просто герой!
- Как же ты из-под расстрела ушел?
Гулаговец как-то сдулся.
- Жена выкупила.
- Как выкупила?
-Так выкупила. Взятку дала следователю контрразведки. Он и написал, что меня расстреляли. По всем документам я числился покойником.
- Надо же, какие добрые следователи работали у чехов в контрразведке! – язвительно протянул мужчина, сидевший у окна. Кузе он показался знакомым, но он никак не мог вспомнить, где его видел.
Стоянович сверкнул на него глазами.
- Добрые? Да уж, добрые. Если бы они узнали, что я не просто красный командир, который перебежал на их сторону, а командующий фронтом…
- Да какой ты, к свиньям, командующий! – возмущенно крикнул сидевший у окна. – Ты ж все дело провалил к чертовой матери! Я тебя, засранца, в Уфу зачем послал? С девками гулять? Или с беляками воевать, фронтом командовать?
- Фронтом? – Стоянович злобно впился в него взглядом. – А ты, Николай Ильич*[4], подумал, какими силами я буду этот фронт создавать, а? Армии набирать? Дивизии? Полки? Из кого? Ты мне что дал, кроме поручения? Мандат? Вот и получили мы вместо важнейшего фронта твою подпись на бумажке да мой наган.
- Работать надо было, - проворчал Николай Ильич. – А не блядовать. Ладно, мы с тобой еще тогда поняли, что целый фронт создать не удастся, но ведь армия-то у тебя была!
- Этой "армии" и на полк не набрать – тысяча штыков без малого, смех один!
- Ну да, ну да. Какому-то паршивому Комучу собрать боеспособную армию удалось, а комиссару из Совнаркома - не удалось!
- Да что ты несешь-то? И им не удалось! Нагнали пять сотен при двух орудиях – тоже мне, армия!
- Вот ты и попал! У них пять сотен, а у тебя – тысяча! И не справился? При таком-то перевесе?
- Не справился! – Стоянович почти кричал. – Потому что у меня тысяча мужиков в лаптях, а у них пятьсот кадровых при винтовках! Сам бы попробовал!
- А то я не командовал!
- Да видели мы, как ты командовал!
- Подождите, - перебил старший, с интересом наблюдавший за перепалкой. – Что-то я не понимаю. Какой фронт? Какая армия? Это кто перед нами? Старый товарищ по дореволюционной работе Костя Мячин – или какой-то там командарм?
- Да не был он командармом, - отмахнулся Николай Ильич. – Так, одно название. Потому и фронт развалил. И погнали они нас, да так, что позор один! А тут еще второй позор – наш командарм на ту сторону перебежал и воззвание написал: "Давайте, мол, красные армейцы вслед за мной бежимте к белым!"
- Да что ж ты одно и то же талдычишь-то! – закричал Стоянович. – Русским языком тебе говорю: это была разведоперация! И вообще, под воззванием не я подписан, а Яковлев!
- Хороша разведоперация, - пробурчал Николай Ильич. - О которой не знает даже член высшего военного совета республики.
- Погодите, - старший хлопнул по столешнице. – Дайте разобраться. Тут еще какой-то Яковлев появился. Это кто?
В комнате повисло молчание. Все внимательно смотрели на Стояновича. Николай Ильич неожиданно икнул, и в комнате запахло алкоголем. Филин поморщился.