Клуб 27 - страница 31

— Я заплатил, — говорит он.

Женщина протягивает мне небольшой пластиковый пакет, и я беру его.

— Я верну тебе деньги.

Чувствую себя идиоткой.

Он пожимает плечами.

— Я только хочу вернуть назад свои очки.

— Ох, точно. Вот, держи.

Я надеваю их на его лицо.

Нейт быстро выхватывает их у меня, прежде чем я даже успеваю надеть их ему на нос. Я стараюсь проигнорировать его реакцию и вместо того, чтобы зацикливаться на этом, достаю из пакета голубые очки, надеваю их и затем позирую.

— Прекрасно, — почти неслышно говорит он.

— Думаешь?

Мягкий, сексуальный смех соскальзывает с его губ.

Я строю из себя Мэрилин Монро и посылаю ему воздушный поцелуй.

Откуда это взялось?

Так совсем на меня не похоже.

Его взгляд прикован ко мне.

Мои щёки краснеют, и я отвожу взгляд.

— Да, прекрасно, — повторяет снова.

Нейт идет к торговым рядам, от которых восхитительно пахнет едой, и я стараюсь не отставать, но проклятые бабочки решают взлететь и замедлить меня.

Он останавливается и ждёт меня.

Начиная с блинчиков с мясом, чуррос, дешевого вина, пирога с фруктами и мясных кебабов, трудно решить, что выбрать, таким образом, мы останавливаемся практически у каждой торговой палатки, чтобы что-нибудь съесть.

— Попробуй это, — настаивает Нейт.

— Не могу. Сейчас лопну.

— Ты должна. Ты не можешь вернуться назад в Нью-Йорк, не попробовав что-нибудь из этого.

— Ладно. — Я открываю рот, не подумав.

И он делает шаг вперед, чтобы покормить меня.

Его глаза прикованы к моим губам.

Я задерживаю дыхание, и внезапно Нейт замирает.

Мы пристально смотрит друг на друга, не отрывая глаз, кажется, в очередной раз наши тела естественным образом приближаются друг к другу.

Я накрываю его руку своей и откусываю.

Он быстро убирает руку, но его тело остается рядом.

Я медленно жую.

Наши взгляды остаются прикованными друг к другу.

Когда вкус отмечается у меня во рту, я выпаливаю,

— Что это?

Момент разрушен.

Нейт отступает и смеётся.

— Пирог из гуавы.

— Ох. — Я накрываю рот рукой.

— Ты можешь попробовать его только здесь.

Я пытаюсь не гримасничать, но моя неприязнь к вкусу, должно быть, очевидна.

— Только не говори мне, что тебе не нравится это.

Я трясу головой.

— Думаю, мне нужно выплюнуть это.

— Ты шутишь?

— Нет. На вкус это будто арахисовое масло смешано с чем-то, что мне не нравится.

— Это арахисовое масло. Арахисовое масло, смешанное с гуавой.

Я глотаю то, что у меня во рту, и возвращаю ему назад всё остальное.

— Это всё твоё.

Он ухмыляется мне таким очаровательным способом, что заставляет моё сердце стучать быстрее.

— Ты пьешь мой кофе, но не ешь самое лучшее лакомство.

Я смеюсь.

— Извини.

Нейт откусывает кусочек от пирога и кажется более гордым, чем когда-либо. Его взгляд нежный и дразнящий, поскольку он съедает всё до последнего кусочка. Мы глазеем друг на друга, и странное чувство страсти охватывает меня. Кто-то врезается в Нейта.

Он, кажется, отгоняет свои мысли прочь.

— Идём, нам следует вернуться.

Мы возвращаемся к его «Рендж Роверу», одновременно восхищаясь тем, что нас окружает.

Я оглядываюсь и смотрю на него. Чувствую, что меня тянет ко всему, что связано с ним. Его здравый смысл, доброе сердце, то, как он смотрит на меня — то, как я себя чувствую благодаря ему.

Он тоже смотрит на меня.

Я быстро отвожу свой взгляд и смотрю на небо.

— Похоже, будет дождь.

— Да. Не беспокойся, я доставлю тебя назад до того, как начнётся шторм.

— Я не беспокоюсь.

Он делает шаг впереди меня и оборачивается, продолжая идти спиной. Ветер треплет мои волосы возле лица, и Нейт нежно убирает их в сторону.

Я закрываю глаза и чувствую, как сердце бьётся чаще.

— Ты кажешься бесстрашной, — говорит он.

Я открываю глаза и пытаюсь сдержать печаль в голосе.

— Я вовсе не бесстрашная.

Нейт трясёт головой.

— Ох, я не согласен. Я думаю, что ты себя недооцениваешь.

Я улыбаюсь и позволяю ему в это верить.

— И кто ты? — спрашиваю я кокетливым тоном, который появляется из ниоткуда.

Он смотрит через плечо, а затем поворачивает назад, чтобы идти рядом со мной.

— Хммм... хороший вопрос. Кто я? Я родился Майло Натаниэлем Хэнсоном, сыном Майло Хэнсона, меня назвали его именем, но никогда так не звали. Пока рос, я верил, что «Трансформеры» были настоящими, думал, что «Могучие Рейнждеры» ходили со мной в школу, и никак не мог насмотреться «Звёздных войн» всегда. Это тебя устраивает?