Клуб смерти - страница 34

Ньюмен сразу не стал отвечать. Он вырабатывал Закон Законов Ньюмена: столкнувшись с чистой голой неизбежностью смерти, люди делают, что могут, дабы показать, что они живы и пока еще брыкаются. Филдс стал бы танцевать джигу, стоять на руках и глотать шпаги, а то и все разом. Он мог испечь торт, нарисовать картину и вымыть окна в Эмпайр Стейт Билдинг, мог пробежать марафон, переложить симфонию на банджо и выучить китайский язык, истолочь воду в ступе в пыль, разобрать коробку передач и сложить пирамиду Хеопса. Мог продать Луну мелким инвесторам и бросить курить. Мог бы даже очистить город от снега. Но поскольку в действительности он не мог сделать этого, он говорил, говорил…

— Такие вещи требуют времени, — сказал Ньюмен, Великий, Мудрый и Лаконичный Ньюмен. Начни он сейчас объяснения — Филдс опять бы принялся их заговаривать.

А теперь он молчал, потирая руки, и на лице его проступила радость.

— Фил, почему ты не расскажешь детективам о том, что нам известно?

Квинлан попытался сесть повыше на стуле, специально предназначенном для того, чтобы держаться перед подчиненными свысока.

— Айвс опубликовал передовую статью о Мак-Алистер в ноябре. В кратком изложении там говорилось, что в течение года она, возможно, получит политический вес, с ней станут считаться как на уровне штата, так и всей страны. Статья была хорошая и необычная, почти эссе, а не стандартный репортаж. Нам понравилось, особенно стиль. Не хватает хорошего письма, и… — Квинлан замер на полуслове, заметив, что Филдс снова взял ксерокопию той самой статьи.

«Женщина сорока шести лет, но выглядит лет на десять моложе, одета в серый льняной костюм, белую шелковую блузку, золото в мочках ушей и на шее, золотисто-каштановые волосы коротко пострижены, кажутся взъерошенными, кожа молочно-белая. Фрэнсис Мак-Алистер пожимает руку посетителя немного дольше, чем необходимо. Буквально — проявление ее радушия. У нее большая рука, пальцы сильные, длинные и худые, хватка — мастерская. Это точное слово, поскольку рука посетителя для нее, словно инструмент для мастера. В конце концов, она — общественный деятель, и посетитель-репортер может быть ей полезен». Прекрасный текст, господа детективы, у нас мало людей, которые умеют так писать. Послушайте: «Однажды посетитель беседовал с Нобелевским лауреатом, чьи толстые прямоугольные очки, казалось, помогают ему видеть не только лучше, но и больше. Очки Фрэнсис Мак-Алистер производят впечатление, что она и без них видит, а надевая их, словно защитную маску, как бы закрывается от вторжения.

Когда она расслабляется, они сдвинуты на волосы, или зажаты за дужку в губах, или просто лежат на столе. Но стоит ей столкнуться с незнакомцем, с жалобой, с крупным вопросом, они тут же идут в ход. Она придерживает их, аккуратно прижав к вискам кончиками пальцев, так гонщик усаживает на голове защитный шлем».

— Филдс… — прервал Ньюмен.

Филдс отложил статью и удивленно поднял брови.

— Вы можете оставаться здесь хоть весь день, во всяком случае пока не кончится метель. Но почему вы думаете, что нам больше нечего делать, кроме как сидеть тут и слушать всю эту ерунду? У вас что-то имеется на Мак-Алистер, дайте нам это. Мисс Оберн, вас пригласили сюда потому, что у вас есть что сказать, кажется. Давайте же, выкладывайте.

Карен подняла глаза от своих крокодиловых туфель и посмотрела на Квинлана и Филдса, как бы спрашивая разрешения.

Квинлан считал снежинки на стекле, Филдс сделал неопределенный жест.

— Я была на заседании в Новом Орлеане в середине сентября и столкнулась там с Чарльзом Айвсом. Не совсем столкнулась — приметила его в баре, во Французском квартале. Мы не разговаривали. Я… очень удивилась, увидев его, он должен работать над материалом о Мак-Алистер в Нью-Йорке, мне так казалось. Тем более, что Новый Орлеан и Мак-Алистер никак не связаны, насколько я знаю.

«Она тоже изворачивается, — подумал Ньюмен. — Всадить ей пулю между глаз или позволить бредить дальше, сохранив жизнь?»

— Когда я позвонила позже в газету, чтобы передать материал, то упомянула, что видела Айвса. Все очень удивились моим словам. Каждый на специальном задании, как Айвс, докладывает о своих передвижениях. Он не сообщил в редакцию, что выезжает из города, не воспользовался помощью сотрудника, который бронирует места в самолетах и гостиницах, не получил аванса на расходы. Если он там находился не ради работы над статьей о Мак-Алистер, значит, занимался личными делами? Никто ничего не мог сказать. Может, он отдыхал, собирался с мыслями перед финальным рывком в работе над материалом? Но почему никого не известил? Я позвонила в отель, в баре которого его видела, он не был зарегистрирован — под собственным именем, по крайней мере. Позвонила в другие отели в том районе, потом во все места в Орлеане, где можно остановиться. Потом во все авиакомпании, самолеты которых туда летают. Ничего. Наконец, позвонила Филу…