Клятва - страница 12
Элья сдерживалась только из-за чувства глубокой признательности к Гарле-каи. Это чувство в последние несколько дней как-то само по себе в ней раскрылось и стало едва ли ни единственной силой, которую Элья могла бы противопоставить ощущению тотальной бессмысленности, помимо своего желания попасть в Кабрийский округ. Причём, в отличие от последнего, свою благодарность к Гарле-каи она могла анализировать, и это даже радовало девушку — в той степени, в какой она теперь могла радоваться.
«Гарле-каи заботится обо мне, и мне это нравится, и я тоже хочу, чтобы ей нравилось то, что я делаю», — неоднократно объясняла Элья самой себе собственные ощущения и улыбалась оттого, как всё понятно складывалось.
Именно поэтому, ступая к крыльцу, Элья изо всех сил старалась успокоиться. Это было первое задание, включавшее в себя контакт с другим человеком, и Элья не могла его провалить. Она догадывалась, что Гарле-каи не просто так велела ей идти к Мельге с деньгами и миской. Это был новый для неё шаг, Гарле-каи считала, что её подопечная готова к этому шагу, и сейчас очень важно, очень-очень важно не разубедить её.
По науке той же Гарле-каи, в таких случаях нужно слушать мир. Это самый верный способ сосредоточиться, а там, где сосредоточенность, там обязательно появится душевный покой.
И Элья начала слушать.
Уже привычные звуки приблизившегося лета: птицы, ветер, и едва слышимый шёпот ярко-зелёных листочков в саду… Скрип половиц в доме, куда только что зашла хозяйка… Скрип первой ступеньки крыльца, скрип второй, голоса соседей…
— …Сакта-Кей, — вдруг услышала Элья и остановилась, как вкопанная.
Мельга оставила дверь открытой, зная, что девушка идёт за ней, но Элья моментально поняла, что не пройдёт оставшиеся две ступеньки.
Потому что ей необходимо попасть в Сакта-Кей. Вот прямо сейчас.
Элья спустилась с крыльца и огляделась.
Голова вдруг начала соображать удивительно чётко.
С одной стороны участка, что за Эльиной спиной — забор и калитка, за которой стоит Гарле-каи, и дорога, ведущая через деревню. По правую и по левую руку — соседние участки, где люди. Люди могут помешать.
А вот с четвёртой стороны, впереди — поле. Там, возле забора, лежат чем-то накрытые вязанки дров.
«На вязанки, на забор, через поле — и к лесу», — пронеслось в голове.
И ещё в этот самый момент Элья с ясностью осознала, что Гарле-каи — маг, по большому счёту, посредственный; то есть, очень умелый, конечно, но только в своей области. Она всё знает и слышит в мире трав, но лишь приоткрывает границы миров, подпитываясь тоненькими ручейками силы, и не может, например, на расстоянии воздействовать на людей и предметы.
А значит, и остановить её не сможет.
Миска была Элье не нужна, и она поставила её на ступеньку.
Крепче стиснула кулак с десятком тулимов.
А потом, опёршись свободной ладонью на перила крыльца, вмиг перемахнула их.
— Элья!
Окрик от калитки только подстегнул: магией Гарле-каи остановить её не могла, это верно, а вот голосом, прямой командой…
Необходимо было убежать до того, как это поймёт сама колдунья.
Элья взбежала по дровам, приземлилась по ту сторону забора и была такова.
3
О том, что с правой ногой что-то не так, Элья поняла только на опушке леса. Боль в щиколотке, которую она почувствовала только сейчас, пробудила разум.
«Я убежала от Гарле-каи!».
Элья не рванула обратно по двум причинам.
Во-первых, с неумолимо опухающей ногой она всё равно бы далеко не ушла.
Во-вторых, она не знала, как после случившегося сможет показаться колдунье на глаза. Причём чувство вины оказалось гораздо мучительнее физических страданий; подобного Элья не испытывала уже очень давно.
Тихонько подвывая — плакать она разучилась — Элья побрела в лес и приземлилась на поваленный берёзовый ствол.
«Вот ты и стала человеком, — презрительно сказала она себе. — Влилась в эту серую неблагодарную массу, от которой ещё так недавно воротила нос!».
Возможно, посидев какое-то время, Элья всё-таки предприняла бы попытку вернуться, но дело решил случай. А вернее, громкий собачий лай.
Раньше Элья побаивалась собак, но сейчас лишь вздрогнула.