Клятва на верность - страница 74

Владислав уже второй год учился в МГУ на экономическом факультете, уже вжился в новую, суетливую, местами безалаберную, но очень, как оказалось, интересную жизнь. Интерес, надо сказать, пришел не сразу. Первое время все ему представлялось ненастоящим, глупым; глядя на своих однокурсников, на юные лица неискушенных девочек и мальчиков, находясь в общей атмосфере беспокойства по поводу очередной сессии, Варяг поражался тому, как можно всерьез горевать или радоваться такой чепухе, как несданный зачет? Серьезно — это заточка у твоего горла, это пара автоматов, нацеленных тебе в переносицу, это холодный карцер на хлебе и воде, после которого ноют к непогоде кости и возникает хронический радикулит.

Но потом он вжился в общую атмосферу своеобразной юношеской эйфории, всей той атмосферы беззаботной радости, которой были напоены гулкие коридоры «стекляшки» — здания гуманитарных факультетов — на Ленинских горах.

Варягу было уже тридцать. Средств для безбедной жизни у него было хоть отбавляй, от занятий ничто не отвлекало, сама же учеба давалась легко. Ему достаточно было просто внимательно прочитать книгу, чтобы содержание ее прочно засело в его голове. Процесс усвоения знаний оказался сам по себе увлекательным, и Владислав часто ловил себя на мысли, что и впрямь стоило бы и раньше учиться, а так за прошедшие годы потерял много времени зря.

Да нет, не зря. Особенно попервоначалу, пока он не привык к студенческому житью-бытью, поражала его еще одна вещь. Собственно, однажды он уже поймал себя на подобных мыслях — это было в том средиземноморском круизе, который устроил ему знаменитый эстрадный певец. Находясь внизу общественной лестницы и особенно не задумываясь о смысле социальной иерархии, Варяг привык неосознанно считать, что наверху живут и работают люди незаурядные и по-своему выдающиеся. Увидев тогда на корабле лучших представителей элиты страны, познакомившись с ними поближе, Варяг был поражен, какие же они в массе своей оказались заурядные, скучные, примитивные люди, большая часть из них просто была бы недостойна уважения, не имей они все эти громкие звания, должности и высокое положение в обществе.

Но ведь то же самое он ощутил и здесь, в Московском университете. У обычного русского человека почтение к ученым людям заложено в крови. И теперь Варяг столкнулся с этими самыми учеными людьми. И надо сказать, поначалу потерял к ним всякое уважение. Оказалось, многие из них — если не большинство — были просто глупыми, недалекими людьми. Со временем Варяг понял, что это нормально, что накопление знаний и природный ум — явления совершенно разного рода, хоть и дополняющие друг друга. Университетские преподаватели выполняли свою роль — передавали накопленные знания, часто заученные, словно записанные на магнитофонную ленту мнения и выводы, — и этого было довольно.

Он понял, что интуитивная догадка его тогда на теплоходе о том, что положение и сила человека зависят лишь от той ступени, на которую он забрался, верна в полной мере. Он понял, что большинство известных людей и впрямь пигмеи, стоящие на плечах давно почивших гигантов, что, попади он, Варяг, в среду тех же членов ученого совета, или Совета Министров, или — бери выше — ЦК КПСС, он бы и там не затерялся. И скорее всего тоже бы стал лидером, во всяком случае, одним из лидеров. Ведь и в воровской среде он сумел подняться почти на самый верх. И сразу возникал вопрос: почему бы и ему, Варягу, не подняться на самый верх государственной иерархии? Что, он хуже других? Нет, конечно.

Так в нем возникло и окрепло стремление подняться в среду тех, кто правит страной, чтобы на новом месте быть еще полезнее воровскому миру.

Когда он ловил себя на подобных рассуждениях, ему становилось смешно и он еще более усердно возвращался к книгам. И успехи его были довольно впечатляющие.

В конце второго года он сдал экстерном экзамены за третий и четвертый курс, вчерне была готова дипломная работа. Ангел, регулярно связывающийся с ним по телефону, довольно вещал в трубку: «Молодец, парень. О тебе уже ходят легенды. Скоро среди нас появится еще один дипломированный экономист. И для тебя это только первый шаг. Кому, как не нам, выходить на западные рынки? Не все же кожаными куртками фарцевать! Пора найти нам достойное дело!»